Дар милосердия - [107]

— Привет. Ты Джеффри, верно?

Мальчик нисколько не удивился — настоящим эльфам положено знать все обо всем, поэтому кивнув ответил:

— Да, сэр.

Заметив, что серые глазки, не мигая, уставились на бутерброд, Джеффри разломил его надвое и протянул большую половину мистеру Крылатому.

Тот жадно схватил угощение, обильно сдобренное арахисовым маслом, но есть не стал. Оттолкнувшись лапками, взмыл над ручьем, и скрылся в зарослях ивы.

Джеффри не обиделся, только слегка загрустил, лелея надежду, что Крылатый вернется. И тот вскоре вернулся, уже без сэндвича, но зато вместе с Солнечной Салли. Он опустился мальчику на левое плечо, а Салли — на правое. Оба казались сильно взволнованными.

Если Крылатый лишь слегка удивлял своим обликом, то Салли сражала наповал. Она была словно соткана из солнца: от золотистых перышек волос до золотых ноготков на пальцах ног. Изящная фигура сплошь состояла из восхитительных изгибов и окружностей, а нежный пушок цветом походил на липовый мед. Что же до пронзительно голубых глаз… Словно сам Господь Бог взял два кругляшка небесной лазури и вставил в обрамление пушистых ресниц.

Джеффри уже принялся за второй бутерброд, даже успел откусить кусочек, и теперь снова поднес ко рту, но, перехватив взгляд Салли, отдал ей угощение. Целиком.

— Спасибо, — поблагодарила Солнечная Салли, и Джеффри в очередной раз удивился, как им с Крылатым удается говорить, не раскрывая рта. Впрочем, когда слова музыкой звучат в голове, какая разница, чем их произносят? Мгновение спустя Салли и Крылатый скрылись под сенью ив, оставив мальчика гадать, откуда они взялись, куда улетели, а главное — вернутся ли…

Нет, сегодня вряд ли. Решив так, Джеффри вспомнил, что голоден, быстро собрал снасти, удочку и коробку для ланча и поспешил домой, сгорая от нетерпения поделиться новостью. На южном участке отец окучивал помидоры. Мальчик бежал за трактором по колее, пока отец, заглушив мотор, не спросил, чего, собственно, надо.

— Эльфы, пап! У нас в лесу водятся эльфы!

Отец лишь фыркнул в ответ.

— Честное слово! Я сам видел двоих.

На худом, задубевшем от солнца и ветра отцовском лице крупными каплями блестел пот, под глазами чернели круги.

— А дальше что? Марсиане и летающие блюдца? Дуй живо домой, помоги матери со стиркой.

Трактор вновь зарычал. Посторонившись, Джеффри глядел на волочащийся по борозде плуг, взметнувшуюся тучу пыли, чахлые кусты помидоров и темную от пота рубаху отца.

Раньше отец был другим, вспоминал мальчик по дороге к дому: гладил его по голове, спрашивал про улов, а теперь только смотрит на небо, хмурится да говорит маме всякие гадости.

Прошлым летом отец даже ходил с ним на рыбалку, а однажды, гуляя по лесу, прочел стих о босоногом мальчишке. Длиннющий такой — только умному человеку под силу запомнить наизусть. А сейчас, интересно, помнит? Вряд ли. Что-то подкосило отца. Впрочем, и так ясно что — засуха.

Джеффри помчался по выгоревшей траве к матери, которая развешивала во дворе белье.

— Мам, я только что видел в лесу эльфов!

Мать достала из корзины две прищепки и прицепила ими отцовскую футболку.

— Джефф, хватит болтать глупости. Тебя разморило на жаре, вот эльфы и привиделись.

— Да нет же, мам! Я их правда видел.

Мама засмеялась своим, как его называл отец, летним смехом, от которого ее красивое лицо делалось еще красивей, а глаза сияли точно звездочки. Жаль, смеялась она так вес реже и реже.

— Ладно-ладно, верю. Эльфы, говоришь? Тогда давай, добрый эльф, помоги маме с бельем. Там на крыльце еще корзина. Принесешь?

Конечно, ни чуточки она не поверила. Все взрослые одинаковые — ничему никогда не верят.

Джеффри тяжело вздохнул.

— Хорошо, мам. Сейчас принесу.

Утром, захватив на всякий случай три бутерброда, он с нетерпением ждал полудня, но терпение лопнуло задолго до намеченного часа. Не успел Джеффри распаковать обед, как над ручьем запорхали две пары крыльев.

Лазурный взгляд Солнечной Салли затмил небесный свод. Джеффри не мог отвести от нее глаз. Она с ласковой улыбкой взяла бутерброд, пропев беззвучное «Спасибо». И улетела, золотым всполохом мелькая среди зарослей ивы. Крылатый тоже с благодарностью принял угощение и растворился серебряным всполохом. Ярко светило солнце, отовсюду неслась звонкая трель, быстро, как всегда, бежал ручей, рыба, как всегда, не клевала. Словом, обычный день, где вряд ли могут существовать Салли и Крылатый.

Однако в их существовании Джеффри не сомневался: бутерброд ведь остался всего один, да и не казались новые знакомые с их неуемной тягой к арахисовому маслу чем-то из ряда вон выходящим. Не казались, и все тут! Удивляло Джеффри только их нежелание есть в его присутствии.

Впрочем, на то наверняка были причины. Может, эльфы стеснялись или не хотели, чтобы кто-то видел их голодными, клянчащими еду. Так или иначе, причины были, и наверняка уважительные, рассудил Джеффри. Пусть все идет своим чередом, лишь бы и впредь любоваться Солнечной Салли, слышать ее нежный голосок.

Дни тянулись за днями: сухие, жаркие… Отец совсем исхудал, мать больше не улыбалась своей летней улыбкой, но каждый полдень Солнечная Салли и Крылатый появлялись под сенью ив, садились Джеффри на плечи, гипнотизируя голодным взглядом, а после, счастливые, улетали с угощением…