Дар - [27]

— Я не собираюсь его убивать, — отвечает он с ухмылкой.

— Я… я подумала… — я качаю головой и делаю глубокий вдох. — Я подумала, ты его убьешь.

Джуд улыбается мне и ведет меня дальше.

— Нет, я не собираюсь его убивать.

До меня доходит, и из груди вырывается вздох. Я останавливаюсь и смотрю в его темные глаза. Странно, они такие темные, что я бы сказала даже, что они черные. Я никогда не видела черных глаз.

— Я не хочу быть причастной к смерти человека. Пожалуйста, не надо, — прошу его я.

— Ты не имеешь никакого отношения к тому, что с ним случится.

— Джуд, — раздраженно фыркаю я. — Если он умрет из-за того, что сделал вот это… — Я указываю на свою пульсирующую щеку. — Это будет значить, что я причастна к его смерти.

— Ты просила его вытянуть руку, чтобы ты могла врезаться в нее лицом?

— Ну… нет, это просто смешно.

— Ты просила его вытащить тебя из комнаты за волосы?

Я вздрагиваю и отвожу взгляд, решив не отвечать.

— Зачем он это сделал? Так люди вроде тебя относятся к женщинам?

— Люди вроде меня? — он снова идет вперед и я за ним. — Что это значит?

— Кого ты пытаешься обмануть? Ты похитил меня без всяких угрызений совести. Ты угрожал убить всех, кого я люблю, снова без всяких угрызений совести. Но этот парень бьет меня, а ты отдаешь приказ, я не знаю… избить или убить его.

В груди у меня тяжелый ком. Я часть чего-то, в чем не хотела бы участвовать, но я здесь, и мне приходится с этим мириться. Или мне придется жить с последствиями. Я оглядываюсь вокруг: кажется, мы идем уже полчаса, хотя я знаю, что прошло всего несколько минут.

— Куда мы идем? — я останавливаюсь, оглядываясь вокруг.

— Туда. — Он указывает на проход в задней части дома.

Это место просто огромно. Типа как особняк на стероидах.

— Ты живешь здесь один? — спрашиваю я, когда мы направляемся к огромной открытой кухне.

— Нет, я живу здесь с тобой.

Я щурюсь и качаю головой.

— Я не о том спросила. Сколько людей здесь живет?

Он указывает на большой деревянный стол, достаточно большой, чтобы за ним уселось, по меньшей мере, двадцать человек. В центре стола стоит торт, а в нем — горящая свеча.

— С Днем рождения, Алекса. — Он касается рукой моей спины и слегка подталкивает меня вперед.

— Ты купил мне торт? — я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и Джуд улыбается. Даже его глаза улыбаются. — Он отравлен?

Он фыркает.

— Загадай желание, и я съем первый кусочек.

— Загадывать желания в сложившихся обстоятельствах не очень логично, тебе не кажется?

— Ты можешь загадать что угодно.

— Но ты меня не отпустишь.

— Ты свободна настолько, насколько это возможно, — торжественно говорит он.

Я наклоняюсь и задуваю свечу.

— Я хочу снова увидеть маму и папу, Джуд.

— Этого я сделать не могу.

Из моего глаза вытекает слеза, и я быстро вытираю ее, чтобы он не заметил.

— Я так тебя ненавижу, — удается прошептать мне сквозь сдерживаемые рыдания.

— Съешь немного торта. — Он пододвигает торт ко мне.

Я смотрю ему прямо в глаза и расправляю плечи.

— Ты притворяешься хорошим парнем, но в тебе нет ничего хорошего.

Он прикусывает щеку, прежде чем ответить:

— Я знаю кто я, Лекси, я смерть. И ты мое орудие, до тех пор, пока нужна мне. — Мое тело деревенеет от его холодных слов. — Не заблуждайся. Я есть и всегда буду тьмой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не разрушить тебя, пока буду пользоваться твоей силой. Тебя не должно было быть в моем мире, но ты здесь. И ты в моем мире из-за своего дара, а не потому, что мне нужна именно ты.

Мне нечего сказать. Он просто сказал, честно и прямо, что я буду его оружием, пока он этого хочет.

— Я не могу, Джуд. Я не могу быть здесь. — Слезы снова подступают, я вот-вот расплачусь. — Пожалуйста, позволь мне увидеть родителей. Я скажу им, что со мной все хорошо. Они сойдут с ума, пытаясь найти меня. Пожалуйста.

Он качает головой и засовывает руки в карманы.

— Нет.

— Ну пожалуйста! — умоляю я. — Я скажу им, что встретила парня и переехала к нему.

Он делает глубокий вдох и одаривает меня сочувственной улыбкой. Улыбкой, которая говорит о многом, и эти слова звучат громко, хоть и не произнесены вслух. Я знаю ответ, и мне даже не нужно его слышать.

— Ну пожалуйста! — еще раз прошу я.

Джуд выдвигает стул и садится.

— Съешь немного торта. — Он снова придвигает его ко мне.

Кровь яростно стучит в венах, а сердце разрывается от боли. Можно ли умирать от боли и кипеть от злости одновременно? Да запросто.

— К черту твой дурацкий торт! — Я поднимаю торт и бросаю в него. — Позволь мне увидеть моих родителей.

Джуд даже не вздрагивает, так и сидит на стуле, испачканный тортом. Он обмакивает палец в глазурь и облизывает его. Если бы он не был ублюдком, и если бы он не держал меня в заложницах, то это было бы даже эротично. Но, дело в том, что он ублюдок, и он удерживает меня против моей воли.

— Можешь ходить где угодно в пределах территории. Если комната заперта, лучше не пытайся туда зайти. Но если ты покинешь территорию дома, я просто сделаю звонок.

— Я просто хочу их увидеть! — кричу я ему в лицо.

— Ты можешь идти, куда угодно. — Он встает со стула, и торт падает на пол. — Но если уйдешь, ты знаешь, что будет.

От груди до колен он весь в торте.