Дар любви - [8]

— А если я не соглашусь?

— Я все равно буду называть вас Полем. По крайней мере, в лицо. Как я буду называть вас за спиной, зависит от того, сумеем ли мы найти общий язык.

Как ни странно, он засмеялся, и его лицо поразительно изменилось. Ледяные голубые глаза стали теплыми, в них заплясали искорки. Губы изогнулись, обнажив белоснежные ровные зубы. Улла не думала, что можно стать еще красивее, но Поль опроверг это. Если его неприветливость была страшнее грозы, то смех мог посрамить солнце.

Ничего удивительного, что Юлия тут же потеряла голову. Даже если это волшебство длилось недолго. Судя по всему, его чары могут разбить сердце любой женщины.

Пораженная этой мыслью и его близостью, Улла сосредоточилась на еде. Она положила себе ложку салата и кусочек сыра.

Поль посмотрел на ее тарелку и скептически сказал:

— Этим и воробья не накормишь. Неужели вы из тех женщин, которые настолько следят за фигурой, что считают каждую калорию?

— А вы из тех мужчин, которые считают, что они имеют право давать непрошеные советы?

Справившись с очередным приступом смеха, Поль начал с любопытством изучать ее лицо.

— Нет. Я из тех мужчин, которым нравятся женщины с характером, — промолвил он. Эти слова ласкали, как поцелуй.

Если бы Поль наклонился и поцеловал ее, Улла испытала бы меньшее потрясение. Ее пульс подскочил, горло сжалось так, что стало трудно глотать, во рту пересохло. Но хуже всего было то, что у нее засосало под ложечкой.

Притворяться, что это ощущение не имеет никакого отношения к сексу, не было смысла. С таким же успехом можно утверждать, что солнце встает не каждое утро. Возмущенная предательством собственного тела, Улла сказала:

— Тогда почему вы разошлись с моей кузиной? У нее характера на десятерых хватит.

— Тут есть разница. Юлия не производит впечатления зрелой женщины, хотя прекрасно знает, чего хочет. Она очаровательный, но испорченный и очень хитрый ребенок. К сожалению, испорченность быстро дает себя знать, очарование исчезает и остаются только детские капризы.

В том, что он не только красив, но и проницателен, нет ничего удивительного. Улла тут же вспомнила, что недооценивать его было бы глупо.

— Но ведь для того, чтобы вступить в брак и расторгнуть его, нужны двое, правда?

— Возможно, — ответил Поль. — Я тоже не без греха. Должен признать, что я устал играть роль телохранителя с виду взрослой женщины и принимать участие в ее дешевых интригах. Мне вообще не следовало жениться на ней.

— Тогда почему вы это сделали?

— Потому что иногда и на меня накатывают приступы безумия. Юлия прибыла в Фор-де-Франс и взяла его штурмом. Я увлекся прекрасной чужестранкой так же, как и все остальные. Мне следовало знать, что это приведет к проблемам, которые никто из нас не сможет разрешить… Как салат?

— Спасибо, очень вкусно. Что вы имеете в виду, когда называете ее чужестранкой?

— То, что разные вкусы помешали нам найти общий язык.

— Иными словами, она для вас была недостаточно хорошо воспитана.

— Не искажайте мои слова, мадемуазель. Просто она не смогла или не захотела понять, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мартиника — это смешение множества культур. Сначала Юлия говорила, что она в восторге от этой особенности нашего общества, но вскоре устала и начала жаловаться, что мы недостаточно цивилизованны.

— Может быть, она страдала от ностальгии.

— Может быть. Но хуже всего было то, что ее увлечение мною прошло так же быстро, как увлечение Мартиникой. — Он долил бокалы. — Похоже, вы расстроены. Я вас чем-то обидел?

— Нет, — честно ответила Улла. — Есть одна проблема. Все, что вы говорите, очень похоже на Юлию. Боюсь, я не смогу ее защитить.

— Раз уж мы сошлись во мнениях, позвольте спросить вас кое о чем… — Поль придвинулся так близко, что Улла ощутила жар его тела и пряный запах не то мыла, не то шампуня. У нее тут же закружилась голова.

— Да? — Она не узнала собственного голоса, хрипловатого от ожидания.

— Почему приехали вы, а не она?

Реальность оказалась такой далекой от ее фантазий, что она чуть не поперхнулась салатом.

— Я уже говорила, — с трудом отдышавшись, ответила она. — Мы двоюродные сестры.

— Да, говорили, — ровно ответил он. — Но я хочу знать настоящую причину. Что на сей раз замыслила Юлия?

— Ничего. — Улла вытерла рот салфеткой. — Она больше не хочет вас видеть, только и всего.

— В самом деле? — Тон Поля тут же изменился. — Сильно сомневаюсь.

— С какой стати? Вы сами сказали, что не можете пробыть с ней дольше пяти минут, а чем она хуже? Совершенно нормальная реакция. После развода люди далеко не всегда остаются друзьями.

— Но если у этих людей есть общие дети, ради их блага приходится отказываться от собственных амбиций.

— Именно это и сделала Юлия, когда согласилась прислать к вам Хельгу на лето. — Улла подавила зевок, отставила недоеденный салат и попыталась встать. — Послушайте, мне не хочется быть грубой, но я действительно очень устала и…

— Довод с изъяном. — Длинные смуглые пальцы Поля сжали ее запястье, мешая встать. — Юлия любит привлекать к себе внимание. Что заставило ее обратиться именно к вам?

Его прикосновение обжигало. Кровь, струившаяся по жилам, закипела, по спине побежали мурашки.