ДАР - [30]

попросту игнорировали письма главреда.

В «Санмар» поначалу и слышать не хотели о сотрудничестве, однако мало-помалу

агрессивные проповеди Проскурни привели к тому, что руководство компании согласилось

рассмотреть проект при личной встрече.

Безумие главного редактора перешло в маниакальную фазу. На протяжении следующих

трех дней он расхаживал по коридорам, заглядывая то в бухгалтерию, то в корректорскую

и вещал о великих свершениях, что грядут. Поуспокоившись, он собрал коллектив и

потребовал составить детальный план встречи, включающий в себя выбор гостиницы для

высоких гостей, планирование экскурсионной программы и вечерние развлечения.

-А чтоб им! - в запале верещал он, - организуем шлюх! - Но вскорости, узнав о примерной

стоимости улуг местных гетер, в унынии отмел пафосную идею.

Встреча была намечена на конец ноября. Проскурня назначил ответственных за

гостиницу, ресторан, и даже машину, которая привезет гостей из аэропорта, так как

единственная служебная «Волга» вот уже третий месяц была не на ходу, а использовать

для этой цели «Жигули» Авдеева или совершенно ржавый «Москвич» бухгалтера

Бубенцова не представлялось возможным.

Авдеев подошел к поставленной перед ним задаче выбора гостиницы с должной

ответственностью. Он провел маркетинг среди трех-четырехзвездочных отелей города,

памятуя о том, что цены должны быть умеренными, а сервис солидным («Без этих

модных выкрутасов!»-туманно потребовал главред.), и остановился на нескольких

вариантах. Представив их на рассмотрение Проскурни, он был немало удивлен, когда

последний, после недолгих раздумий отмел их все и предложил Авдееву сделать бронь в

гостинице с неброским названием «Тихая Гавань», расположенной близ побережья.

-У меня знакомые там останавливались, - пояснил главред. - Довольны.

Через недельку Авдеев думал заехать туда лично, поосмотреться и забронировать номера, не откладывая дело в долгий ящик.

Заявление Проскурни ввело его в ступор.

-Должны были! - басом передразнил главред. - Это мы им должны! - он вперился в

Авдеева и внезапно облизал губы. Движение было настолько быстрым, что Авдеев

усомнился в реальности произошедшего.

-Ты, вот что. Сейчас, я повторяю, прямо сейчас, бросай все и езжай в эту «Тихую Гавань».

Глянь, что и как. Закажи номера, и пусть выставляют счет по безналу, мы все оплатим.

Как закончишь - отзвонись. Если будут проблемы… Ох, Владимир Степаныч, надеюсь,

что проблем не будет. Давай, одна нога тут - другая там.

И снова жирный малиновый язык змеей мелькнул меж губ. Авдееву показалось, что язык

раздвоен. Он вздрогнул и отогнал морок.

- Не волнуйтесь, Леонид Петрович, справимся. Все будет в ажуре, - он нервно улыбнулся.

Проскурня уставился на него по-бараньи.

- В ажуре? - медленно повторил он, багровея. - В Ажуре??? Если ты через час, е-мое, мне

не перезвонишь и не скажешь, что все в ажуре, то я… Я тебе гарантирую, Владимир

Степаныч, я тебе га-ран-ти-рую, я…- Он налился краской как помидор, - Что ты стоишь,

ехай!

Авдеев опрометью выскочил из кабинета и понесся по коридору.

Гостиница находилась на окраине города. Неудобное расположение с лихвой

компенсировалось панорамным видом на море. Во всяком случае, так было написано на

сайте, и Авдеев искренне надеялся на это.

Покинув центр города, он повернул налево и некоторое время ехал по Никольской. В

разгар предвыборной гонки мэр, вспомнив о своих непосредственных обязанностях,

отреставрировал большую часть центральных улиц, равно как и несколько прилегающих к

ним. Никольская изобиловала уютными трехэтажными графскими особнячками,

перемежавшимися пятиэтажными сталинками. Растущие у обочины платаны усыпали

дорогу разноцветными листьями. Едва пробивающиеся сквозь тучи лучи осеннего солнца

окрашивали пейзаж в романтически-мистические цвета.

Проехав по Никольской, Авдеев повернул направо, ушел под мост и оказался совсем в

другом районе. Аккуратные сталинки уступили место уродливым конструкциям из

бетона. Облезлые и, на первый взгляд, необитаемые индустриальные здания, казалось,

соревновались в уродстве. Редкие прохожие брели по грязным тротуарам, ветер гнал по

пустынным улицам опавшие сухие листья. Дорожное покрытие здесь было неровным: то

и дело попадались выбоины, ямы. Авдеев убавил скорость и сконцентрировался на

дороге.

Проезжая мимо автобусной остановки, он заметил нескольких болезненного вида детей,

стоявших вокруг продолговатого мешка на земле. Не сбавляя хода, Авдеев поглядел в

зеркало заднего вида и увидел, как дети по очереди пинают извивающийся мешок. Ему

даже показалось, что он слышит визг, подобный визгу свиньи.

Пейзаж становился все более унылым. Вдоль усыпанной промышленными отходами

обочины выстроились одноэтажные склады; стекла во многих зданиях были выбиты,

стены украшены граффити. Немногочисленные жилые здания - двухэтажные

покосившиеся домики из ракушечника - зияли темными провалами окон и выглядели

необитаемыми.

Прохожие, попадавшие в поле зрения Авдеева, смотрелись дико и несуразно, так, словно

район этот не был предназначен для проживания людей.

-Черт возьми, - буркнул Авдеев и вздрогнул - до того чужим показался ему голос, - кто же