ДАР - [10]
трехлетнему сыну, Анатолий Петрович внутренне выл. Внешне, впрочем, он
всегда оставался абсолютно спокоен, даже несколько отстранен. В тот день, в
частности, когда умер его близкий друг, бухгалтер Бубенцов, пав жертвой
замысловатой поножовщины в общественном транспорте, и мать последнего,
полубезумная учительница истории, в домашнем халате и тапочках на босу
ногу заявилась к Мертвецкому, голося истошно, он лишь поглядел на нее
строго и поинтересовался, много ли ножевых ранений нанесли Бубенцову и на
месте ли все внутренние органы покойника. После чего, не дожидаясь ответа,
захлопнул перед ошеломленной старушкой дверь и уселся пить вкусный морс.
Мертвецкий относился к тому типу людей, для которых на этом свете все уже
кончено, вне зависимости от обстоятельств. Смерть представлялась ему
избавительницей от земных страданий. Страдание же виделось ему во всем. Не
раз, украдкой поглядывая на свой живот, он представлял, как в глубине кишок
его зреет огромная раковая опухоль. Наблюдая за сыном, Мертвецкий
непроизвольно снимал мерку с младенца и подсчитывал в уме расходы на
похороны и памятник для невинного, хоть и полоумного, дитяти. Занимаясь
механическим сексом с женой, он неоднократно блевал ей на грудь, но
исключительно в мыслях. Испытывая мучительный оргазм, Анатолий Петрович
всегда мычал, порой даже блеял, в ужасе от того, что малая толика его «я»
остается внутри жирного тела жены. В такие моменты он всегда особенно
сильно хотел умереть и тотчас же разложиться с целью досадить жене.
В тот страшный вечер Анатолий Петрович расхаживал по кособокой прихожей,
то и дело вскидываясь, будто норовистый жеребец. Думал он о смерти.
Мнилось ему, что смерть - это красивый, атлетически сложенный мужчина в
летах, с высоким лбом, но отчего-то с одним только глазом. Мужчина
улыбается тонко, надменно и, взявши Анатолия Петровича под руку, ведет
галантно к черной пропасти, в которую надобно падать. Вечно. При мысли о
вечной тьме, за гранью которой в предательски близкой недосягаемости,
возможно, ждет его теплый, наполненный любовью и слепящим одиночеством
мир, Анатолий Петрович принимался хохотать, ожесточенно хлопать себя по
ляжкам и всячески выражать свою экзистенциальную нездешность. Его
непутевый трехлетний сын, больше похожий на громадного шмеля в
человеческом облике, всегда реагировал на отцовский припадок одинаково -
вытягивался в струнку и гортанно мычал: «Аня! Аня!» Так звали его сестру,
нерожденную, впрочем. С сестрой этой вышел забавный казус. О ее зачатии
неоднократно шла речь. В результате этих разговоров на том свете
определилась невинная душа, готовая к новому воплощению. Звали девочку
Аня, и в прошлой жизни она была безноженькой. Но не той, воспетой
Александром Вертинским, безноженько а удивительным природным феноменом
- трехметровой амебой, рожденной с головою, но без рук, ног и половых
принадлежностей. Прожив тринадцать лет в подобном образе, она наконец
умерла от тифа и с тех пор ожидала нового воплощения во внешних сферах.
Прикинув все «за» и «против», чета Мертвецких решила отказаться от второго
ребенка. В результате накрепко привязанная к ментальной пуповине жены
Анатолия Петровича Аня обречена была следовать невидимо за своей матерью,
находясь между мирами. Сын Анатолия Петровича по-своему жалел девочку и
слюнявым мычанием выражал солидарность с ее незавидным положением.
«Аня, Аня!» - ревел он во всю мощь недюжинных легких.
В этот момент в дверь позвонили.
«Это смерть за мной!» - радостно взбреднулось Анатолию Петровичу. Он
засеменил к двери и не заглядывая в глазок, отпер ее.
За дверью пахучей горой возвышался одетый в тулуп, кустистый и пасмурный
дворник, Яков Филиппович Кудрявый. Глаза его, по обыкновению мутные
синие от количества выпитого, сверкали из-под завшивленных бровей. На
кудлатой его голове дворника топорщилась заскорузлая детская шапка-
петушок.
За спиною дворника ним стояла соседка со второго этажа, женщина лихого
норова, битая и ушлая. Одета она была в желтый матерчатый плащ. Рядом с
нею, хмельной и хриплый, возвышался глухой муж ее, переселенец из
Азербайджана, по слухам, вор-рецидивист. А позади толпились и другие
соседи Мертвецкого, переминаясь с ноги на ногу.
Мертвецкий хмуро глядел на дворника, который, судя по всему, в этой
странной процессии был за главного.
-Тебе чего, Тихон? - глухо осведомился он. По привычке, а также в силу
упрямства он называл дворника Тихоном.
-Тут такое дело, Петрович, - взревел дворник и ошеломленно замолчал, когда
из-за спины Мертвецкого показалась необъяснимо огромная, сомовья голова
его сына.
-Будет тебе, дед, гнилое болото после смерти…-туманно изрек младенец и
спрятался за спиной отца.
Дворник помолчал немного, откашлялся и продолжил:
-Кошка наша, Мурка… Милости просим, просим! - и замахал руками
приглашающе.
-Да ты что, Тихон, совсем сбрендил от водки? - строго спросил Мертвецкий.
Ему было не по себе от смрада, что исходил от дворника.
- Окот у нас, Петрович, окот! - заорал дворник, и толпа соседей за его спиной
зашелестела хором: «Окот! Окот!»
- Ты, Петрович, человек опытный в делах животного мира, - продолжил
дворник, - а потому, изволь спуститься с нами в подвал и подсобить.
В этом городе никогда не светит солнце. Серые, разрушающиеся здания таращатся бельмами-окнами. У обочин дорог тут и там стоят, вросшие в асфальт, ржавые, мертвые автомобили. Здесь не поют птицы. Не смеются дети. Лишь тихо шепчутся о чем-то желтые листья. У города нет ни прошлого, ни будущего. У города есть тайна. Роман «Хранитель Бездны» погружает читателя в пучину липкого, безостановочного кошмара. Какие тайны скрываются за стенами обветшалых домов? И стоит ли разгадывать эти тайны?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Неизвестность сеет зерно страха, прорастающее ненавистью. Неизвестность — зло. Но что вы станете делать, если подавляемое веками нечто восстанет против вас? Что, если вы с ужасом осознаете, что оно всегда было сильнее, а ваша ненависть лишь сделала его злее и коварнее? Что, если судьба всего человечества будет зависеть от исполнения одного-единственного пророчества? Вы будете бояться. Это в вашей природе. Бояться и ждать, пока Черный Дракон не обезглавит Гидру. Если только вас не обманули. Основная пара — слэш, во второстепенных присутствует гет и намеки на фем. Жанры: эпический, фэнтези, яой, драма, любовь, путешествия.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.