Данные достоверны - [16]
— Сосед... Отряд у него сейчас малочисленный, но население хорошо знает о нем. Корж просит о встрече.
[46]
— Понимаю. Вы хотите, чтобы на встречу пошел я?
— Да. Связному от Коржа я назначил завтрашний день. Корж придет на Булево болото. В полдень. К стогам.
— Ясно.
— Выслушай его. Думаю, будет просить помочь взрывчаткой и оружием. Так ты щедрых обещаний не давай. Сами не богачи, каждый патрон на учете, каждая толовая шашка... Скажи Коржу, что доложишь о его просьбах.
— Слушаюсь.
Предстоящая встреча волновала и обнадеживала. Оказывается, не все партизанские отряды к сорок второму году стянулись в восточные районы Белоруссии, ушли за Случь, за старую государственную границу. Есть отряды и в Западной Белоруссии! А если так, развернуть там разведывательную работу будет намного легче: раз есть партизаны — имеются и местные жители, им знакомые, их поддерживающие! А это нам и нужно!
* * *
Моросил мелкий, нудный дождичек, и над Булевым болотом держался плотный молочный туман.
Увязая в мокрых мхах, шагал я следом за своим проводником, рыженьким партизаном Сережей Алексеевым.
Впереди замаячили стога.
— Здесь, — тихо сказал Сережа.
Перелезли через несколько оросительных канав, прислушались — тихо...
— Давайте, товарищ капитан, вон туда... В случае чего — уйдем по канаве...
Добрались до облюбованного стога, снова прислушались, удостоверились, что опасности нет, разрыли сено, забились в сухую, пахучую нишу.
Я посмотрел на часы — около двенадцати. Значит, скоро...
Поглядывая в проделанные окошки, сидели мы с Алексеевым в стогу и шепотом беседовали о войне, о Германии, о неминуемом конце гитлеровского рейха.
— Товарищ капитан, а что, к зиме разгромим фрица?
— Я не главнокомандующий, Сережа. Немецкая армия еще сильна.
— А Москва? Ведь под Москвой-то им хребет сломали!
— Верно, под Москвой немцы получили страшный удар. И главное, лопнул, как мыльный пузырь, миф об их непобедимости.
[47]
— А ребята говорили, будто вы рассказывали про новые дивизии, танки, про «катюши»...
— Рассказывал. Да ты сам посуди: территорию враг захватил большую, каждый метр с боем отвоевывать придется.
— Понимаю! А вы знаете, товарищ капитан, что фрицев в большинстве деревень нету? Они только по городам, по крупным селам да возле железных дорог сидят! Точно! А вот нам бы собраться да вместе с армией ка-а-ак вдарить по ним!
— Не так все просто, Сережа... Чем вооружены партизаны? Хватает оружия и боеприпасов? Есть у нас артиллерия тут, в тылу, или взрывчатка?
— Это да... С оружием и припасами плоховато... Так пускай пришлют!
— Пришлют. Только на все время требуется. И самолеты транспортные. И надежная связь.
— Верно... А все же, товарищ капитан, недолго фашистам пановать!
Почудилось, болото чавкает. Мы примолкли. Звуки приблизились. Кто-то шел по болоту. Медленно. Останавливаясь.
— Двое, — шепнул Сережа.
— Откуда взял?
— Так... Чую...
В тумане действительно замаячили две тени. Они двигались к нашему стогу, но держали немного левее.
— Наши вроде, — сказал Сережа. — Фрицы вдвоем не ходят...
Люди остановились, словно советовались. Можно было уже различить: это не немцы.
— Выходим, — сказал я.
Держа оружие наготове, Сережа окликнул незнакомцев:
— Эгей!
Все. Свои.
Незнакомцы приближались к стогу. Первым шел высокий, грузноватый, по походке судя — немолодой человек, за ним — худощавый, пониже ростом и, кажется, помоложе.
Высокий окинул нас живым взглядом из-под кустистых, седоватых бровей, протянул широкую, как лопата, руку:
— Корж.
Сухощавый поднес руку к фуражке:
[48]
— Бондаренко.
Я тоже представился:
— Капитан Черный! — и пригласил обоих к стогу.
Уселись.
Корж развязал висевший на поясе огромный, чуть не на килограмм, кисет с табаком, вытащил трубку:
— Можно покурить...
Я взялся за вещевой мешок:
— Подождите, Василий Захарович! Могу угостить московскими папиросами.
Корж и Бондаренко с любопытством уставились на мешок.
Я вынимал и клал им на колени шоколад, копченую колбасу, пачки «Казбека».
Ненароком взглянул на Коржа и растерялся: на его ресницах дрожали слезы.
Бондаренко взволнованно кашлянул.
Корж овладел собой.
— Давно... из Москвы? — неверным голосом спросил он.
— Недавно.
— Видно, неплохо живет Москва!
— Живет, Василий Захарович!
— Два года «Казбека» не видел... — как бы оправдываясь в минутной слабости, произнес Корж, вертя в руках папиросную коробку. — И про колбасу такую мы уже забыли... А, выходит, она есть!
— Есть, есть, Василий Захарович!
Корж переглянулся с Бондаренко, раскрыл пачку папирос, понюхал:
— Эх, табачок!.. А ведь тут немцы раззвонили, капитан, что Москва разрушена и ничего от нее не осталось.
— Чистая брехня, Василий Захарович!.. Да что ж вы не курите?
Корж отрицательно покачал головой:
— Приберегу. Бойцам покажу. Каждому дам по папиросе. Чтоб все видели и чуяли... Этот «Казбек» лучше всякой политбеседы подействует, капитан.
— Правильно, — поддержал Бондаренко.
— Видишь, и комиссар мой такого же мнения! — сказал Корж. — Ну, обрадовал ты нас, капитан! Спасибо! Ото всей души спасибо!
— Да меня-то за что благодарить? Это вам из Москвы
[49]
послали... Кстати, Василий Захарович, я пришел от Бати, чтоб узнать...
Русский серебряный век, славный век расцвета искусств, глоток свободы накануне удушья… А какие тогда были женщины! Красота, одаренность, дерзость, непредсказуемость! Их вы встретите на страницах этой книги — Людмилу Вилькину и Нину Покровскую, Надежду Львову и Аделину Адалис, Зинаиду Гиппиус и Черубину де Габриак, Марину Цветаеву и Анну Ахматову, Софью Волконскую и Ларису Рейснер. Инессу Арманд и Майю Кудашеву-Роллан, Саломею Андронникову и Марию Андрееву, Лилю Брик, Ариадну Скрябину, Марию Скобцеву… Они были творцы и музы и героини…Что за характеры! Среди эпитетов в их описаниях и в их самоопределениях то и дело мелькает одно нежданное слово — стальные.
Эта книга – результат долгого, трудоемкого, но захватывающего исследования самых ярких, известных и красивых любовей XX века. Чрезвычайно сложно было выбрать «победителей», так что данное издание наиболее субъективная книга из серии-бестселлера «Кумиры. Истории Великой Любви». Никого из них не ждали серые будни, быт, мещанские мелкие ссоры и приевшийся брак. Но всего остального было чересчур: страсть, ревность, измены, самоубийства, признания… XX век начался и закончился очень трагично, как и его самые лучшие истории любви.
«В Тургеневе прежде всего хотелось схватить своеобразные черты писательской души. Он был едва ли не единственным русским человеком, в котором вы (особенно если вы сами писатель) видели всегда художника-европейца, живущего известными идеалами мыслителя и наблюдателя, а не русского, находящегося на службе, или занятого делами, или же занятого теми или иными сословными, хозяйственными и светскими интересами. Сколько есть писателей с дарованием, которых много образованных людей в обществе знавали вовсе не как романистов, драматургов, поэтов, а совсем в других качествах…».
Об этом удивительном человеке отечественный читатель знает лишь по роману Э. Доктороу «Рэгтайм». Между тем о Гарри Гудини (настоящее имя иллюзиониста Эрих Вайс) написана целая библиотека книг, и феномен его таланта не разгадан до сих пор.В книге использованы совершенно неизвестные нашему читателю материалы, проливающие свет на загадку Гудини, который мог по свидетельству очевидцев, проходить даже сквозь бетонные стены тюремной камеры.
Сегодня — 22 февраля 2012 года — американскому сенатору Эдварду Кеннеди исполнилось бы 80 лет. В честь этой даты я решила все же вывесить общий файл моего труда о Кеннеди. Этот вариант более полный, чем тот, что был опубликован в журнале «Кириллица». Ну, а фотографии можно посмотреть в разделе «Клан Кеннеди», где документальный роман был вывешен по главам.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор этой книги — известный советский военачальник, прошедший большой боевой путь. В годы Великой Отечественной войны В. И. Казаков командовал артиллерией корпуса, армии, фронта. В своих воспоминаниях он делится с читателем впечатлениями о битвах под Москвой и на Волге. С любовью пишет о боевых друзьях — генералах и офицерах, о мужестве солдат. Больше всего в книге рассказывается об артиллерии, которой В. И. Казаков посвятил десятки лет своей жизни Книга рассчитана на широкие массы читателей.
От «мальчика» на побегушках до депутата Верховного Совета СССР... От рядового пулеметчика до командующего войсками военного округа... Воспоминания человека, прошедшего такой жизненный путь, не могут не привлечь внимания читателя. Генерал армии А. Т. Стученко рассказывает о целом поколении советских людей, о трудной и завидной судьбе ветеранов нашей армии, которые под руководством В. И. Ленина. Коммунистической партии сражались в гражданскую войну, строили и укрепляли Вооруженные Силы Страны Советов, в сорок первом грудью встретили фашистские орды, дрались за каждую пядь родной земли и добились победы.
Иван Васильевич Болдин прошел в рядах Советской Армии путь от солдата до генерала, участвовал в первой империалистической, гражданской и Великой Отечественной войнах. Большую часть своей книги «Страницы жизни» автор посвятил воспоминаниям о событиях Великой Отечественной войны, которая застала его на западной границе нашей Родины. Сорок пять дней провел генерал Болдин во вражеском тылу. Собранные им отряды советских войск храбро дрались и в конце концов прорвались к своим. В дальнейшем, командуя 50-й армией, автор участвовал в героической обороне Тулы, в освобождении Калуги, Могилева и многих других советских городов и сел. И.
На западных рубежах Отчизны застала война майора Н. Н. Beликолепова, влюбленного в свое дело командира-артиллериста. Ко дню великой Победы генерал-майор артиллерии Н. Н. Великолепов пришел во главе артиллерийской дивизии прорыва. Он участвовал в битве под Москвой, освобождении Смоленщины и Белоруссии, в боях на землях Польши, Венгрии, Австрии. Его память сохранила сотни героических подвигов, совершенных артиллеристами, которым и посвящается эта книга, рассчитанная на массового читателя.