Даниэль и все все все - [38]
А портрет наш и по сей день живет у Натальи Биргер. Портрет пережил Юлия, пережил Бориса и ныне обитает в Германии.
В биргеровской галерее портретов были изображения парные – Сахаровы, Копелевы, Даниэли. Еще были групповые композиции, особенно любимые самим художником. Назвать ли их «Возьмемся за руки, друзья»? Тем более что Булат присутствует на одном из полотен…
Или: «Групповой портрет диссидентов»?
Персонажи на групповых портретах могли меняться, но все они, так или иначе, были причастны кругу Биргера. Кроме перечисленных лиц там оказывались Бенедикт Сарнов, Олег Хлебников, Игорь Виноградов, Валентин Непомнящий, Григорий Поженян. Тут художник изображал и себя, иногда в шутовском двурогом колпаке. Композиция круговая, замкнутая, закрытая от внешнего мира.
Еще в распоряжении Биргера был способ сплотить свой круг, одаривая друзей радостями домашнего свойства. Он устраивал то костюмированный бал с раздачей бумажных костюмов, то новогоднюю беспроигрышную лотерею, то кукольный театр. Во всех этих затеях был привкус милой старомодности, забытых семейных традиций, милого веселого любительства.
Особое место занимал домашний кукольный театр Бориса Биргера: как водится в традиции домашних развлечений, в театре кукол были заняты любители – лица, к искусству кукольного театра непричастные.
Но кто же они были, эти любители? Алла Демидова, Булат Окуджава, Белла Ахмадулина, Фазиль Искандер и Бенедикт Сарнов. Сарнов написал кукольную комедию про Биргера, Биргер изготовил кукол из папье-маше с портретным сходством, спектакль получился смешной, насмешливый, яркий. В куклах Биргер обнаружил бóльшую тягу к реализму, нежели на живописных полотнах. Куклы были петрушечные и, как все Петрушки на свете, в конце концов передрались между собой…
Биргер со своими маскарадами, лотереями, балом моделей и куклами реконструировал какой-то старомодный мир не нам доставшегося детства. Именно домашние детские радости старинного покроя казались самым надежным ограждением от бед. В шестидесятниках вообще сохранилось мальчишеское озорство, а власть былых забав над ними была так же сильна, как и ответственное отношение к жизни, торопливо выращенное в конце пятидесятых… Виктор Некрасов вспоминал, как в доме Лунгиных они, взрослые, досрочно погнали мальчиков спать, чтоб на свободе самим собрать модель бригантины.
Кукольный театр Биргера затевался для детей, и то, что этот театр отошел в конце концов в руки друзей Биргера, означало лишь одно: Петрушки уже сами распоряжались ситуацией. Такое с куклами бывает. Они порою любят командовать, капризничать, пророчить.
Главная кукла Биргеровой коллекции была кукла Боря, автопортрет, выполненная в задиристой и старомодной манере старинных карикатур, с оранжевой куделью над высокими висками, с острым углом кадыка, петрушечная кукла, одним словом.
Куклы в театре Биргера подтрунивали друг над другом, над куклой Биргера они просто издевались. Но сам художник, и вспыльчивый, и ранимый, коллегам-куклам все прощал. Но вел себя, как положено Петрушкам – искал на ширме «образ врага», чтоб отлупцевать палкой, и вообще задирался.
Когда Биргер выехал в ФРГ «на разведку», друзья не замедлили отобразить это событие на ширме. В пьесе Сарнова обыгрывалось то обстоятельство, что Биргер посетил Германию в первый раз в составе частей Советской армии; выражалась надежда, что на сей раз он отправился по уже знакомому маршруту без военного сопровождения и так далее. Между сценами Булат играл на гитаре – «все они красавцы, все они таланты, все они поэты», а Белла Ахмадулина с куклой Белкой в руках читала с большим чувством:
Но только милый наш Борис в конце концов нас покинул и зажил с семьей в Кёльне до самой смерти.
Последний спектакль игрался в 1985-м, он назывался «Свежий ветер». Сюжет – открытие персональной выставки Биргера в Манеже.
– Пойми, старик, выставка Биргера – это только начало. А потом – Алла получит свой театр, Миша Левин станет академиком, Эдик Денисов – директором Гранд-опера…
– Ну, Бен, это ты хватил…
– Кто там еще остался? Олег? Ну, Чухонцев может стать редактором «Нового мира»… Хотя, зачем ему журнал, лучше пусть издаст свои сочинения в двенадцати томах.
– Бен, – голос Игоря Кваши, – ты бы тоже мог издать в двенадцати томах свои сочинения, если бы все это время не валялся на диване и не играл в шахматы. А так…
– А так я издам томов шесть.
– Откуда у тебя шесть томов?.. Хотя если включить переписку с Войновичем.
– Ты с ума сошел! Забыл, в какой стране живешь?
– А что? Сейчас свежий ветер перемен. Не исключено, что через два месяца Володя будет здесь…
– А Андрей?
– Конечно! И Андрей с Марьей (это про Синявских).
– Да не тот Андрей (конспиративно), с «Двойного портрета».
– Это будет, будет обязательно, – голос Аллы Демидовой. – Мы с вами обречены такому счастью.
Вернулся из Горького и смог последние годы прожить дома Андрей Дмитриевич Сахаров… Начинались новые времена. С окончанием советской власти растворились институты слежки и преследования инакомыслящих. Отсутствие внешнего врага отразилось на людях круга неожиданным образом: начались раздоры и ссоры.
Автор рассказывает о том, как, какими народами и в какие эпохи создавалась керамика.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.