Данбар - [26]

они действовали в ту далекую пору, — была история со старшеклассницей в пансионе, которая, как всем было известно, тайком сделала аборт в летние каникулы. Они с Эбби тогда не пожалели сил и денег, чтобы, вернувшись в пансион, несостоявшаяся мамашка обнаружила в своей комнате массу детских вещей: миленькую старомодную люльку с подвешенными над ней погремушками, набор пеленок, дорогущие кремы для ухода за кожей новорожденного, отсос для грудного молока, стопку симпатичных комбинезончиков и вязаных свитерочков и кучу резиновых игрушек-пищалок, торчащих из-под подушки или свисающих с книжной полки — они в буквальном смысле скупили весь ассортимент ближайшего магазина «Мазеркэар». Но радость от этой злой шутки длилась недолго: потому что с той девчонкой, кого просто грех было не подвергнуть такому издевательству, настолько она была ранимая и нежная, случился нервный припадок, и ее тут же отправили домой, и больше она в пансион не вернулась. А на общем собрании на следующий день директриса пансиона пообещала «найти виновных» в «этом вопиющем акте жестокости», но когда она таки нашла виновных в лице двух девочек Данбар, те совершенно неожиданно перешли в контратаку. Эбигейл заявила, что они в семье вели весьма замкнутую жизнь, и до сих пор они слыхом не слыхивали об этих абортах. Да, до них дошли слухи, что кто-то из старших девочек забеременел, и они, естественно, решили, что ей будет приятно получить такие чудесные подарки. Возможно, они поступили наивно, но теперь, когда их невинные иллюзии так жестоко порушены, было бы очень жаль, если бы эта история стала достоянием прессы и школа ославилась бы на всю страну как «Аббатство Аборт». С того момента обе сестры попеременно становились старостами класса, и на их незабываемое правление никогда не посягала Флоренс, которую ее заботливая мамочка отправила в обычную школу на Манхэттене.

И сейчас, когда еще помнились те ранние шедевры хладнокровия, было пугающе странно видеть, что Эбби ведет себя как вчера — когда она проявила себя слабохарактерной занудой. Она, конечно, попыталась исправиться, в самый разгар ночной бури послав на поиски отца руководителя их службы безопасности Кевина и Хесуса («Я предпочитаю, чтобы меня называли Хес»), их нового телохранителя, красавчика и бывшего «зеленого берета», глядя на которого, можно было подумать, что он одним своим взглядом способен свернуть противнику шею. По прибытии в Наттинг Кевин доложил, что этот так называемый населенный пункт — одно название: тут всего четыре дома, сарай да красный почтовый ящик на столбе. И еще он сказал, что Данбара там нет и не было, но они дождутся рассвета и с первым проблеском зари пойдут искать его на пешей тропе между Наттингом и Пламдейлом, повторив в обратном направлении маршрут Питера, о котором тот им поведал. И вот уже прошло три часа с рассвета, и все ждали каких-то новостей.

Мерзкое ненастье не позволяло им воспользоваться для поисков вертолетом, а стремление сохранять все в тайне исключало обращение за помощью в Ассоциацию горных поисковых групп Миаруотера, волонтерскую организацию, чью брошюрку Меган заметила в вестибюле отеля. С воздуха они бы точно смогли обнаружить Данбара, особенно если вертолет оборудован прибором ночного видения с тепловизором. У нее был опыт охоты с вертолета — на газелей в Аравии, на диких быков в Новой Зеландии и на кабанов в Техасе. Это было то, о чем некоторые очень осторожные люди предупреждали ее как об особо опасном развлечении, но, по правде говоря, это был не сравнимый ни с чем кайф — сидеть, скрючившись, в мотающейся из стороны в сторону ревущей машине, с наушниками и в очках, разбрасывая сотни пустых гильз в минуту по девственной равнине. Она невольно устыдилась, что так бессовестно загрязняет природу. И звери вызвали у нее жалость, когда бросались врассыпную и пытались спастись от металлических мух, пускаясь в петляющий галоп, который с воздуха выглядел фатальной ошибкой животных, бегущих словно в замедленной съемке. Детеныши кабанов всегда послушно устремлялись следом за матками, поэтому если охотнику удавалось пристрелить или ранить матку, считалось добродетельным прикончить и детенышей, а для этого приходилось идти на лишний заход, с улыбочкой на губах, словно получая от этого огромное удовольствие.

Стук в дверь прервал приятные воспоминания Меган.

— Кто там?

— Это я, — раздался голос Эбби. — Впусти меня.

Эбби, уже в джинсах, толстом свитере и сапогах, прошла мимо Меган в комнату и без предисловий сообщила последние новости:

— Значит, так. Ребята только что звонили. Они вышли к небольшому озерцу выше основного озера — если я правильно расслышала… Даже их спутниковые чудо-телефоны дают сбои в такую погоду. Словом, они ничего не нашли пока что, и в горах сильный снегопад, поэтому если там и были какие-то следы, их уже занесло. Я приказала им спускаться, выйти на нашу сторону и встретить нас на автостоянке, где, как уверяет Питер, они расстались с папой. Думаю, стоит отвезти его туда, чтобы освежить ему память.

— Ну, если он наврал… — начала Меган, еще не зная точно, что у нее на уме.