Дамская комната - [35]

— Как я могу вам верить?

— Я сейчас вам в этом помогу.

Она подошла к камину и оперлась на него.

— Эту девочку, о которой я говорю, зовут Агнес, ей четыре года. Семьи у нее нет. Нет никого. Она была подброшена, ее нашли на ступенях церковной паперти, как находят и многих других. И я, Гийом, этой ночью, когда, по вашему мнению, отдалась во власть уж не знаю какого сластолюбивого демона, решила, да, решила взять ее к себе и воспитывать как свою собственную дочь. Она нуждается в ласке. Я тоже. Таким образом, она скоро окажется в этом доме, где вы сможете убедиться в ее присутствии и одновременно, если уж вы нуждаетесь в доказательствах, в том, что я не солгала вам, говоря о моей привязанности к ней, лишившейся матери, и о ее чувствах ко мне, лишившейся ребенка!

Она плакала. Гийом дрожащей рукой вытер влажные щеки.

— Простите меня, простите меня, моя любовь… Я так страдал, думал, что подохну! Вы не понимаете, что значите для меня, вы не в состоянии это понять! Ожидая вас вчера, я говорил себе, что без вас для меня не будет ничего во всей вселенной, ничто больше не будет иметь никакого смысла… Моя смерть сразу же последовала бы за вашей!

Он поднял ее, отнес на постель, задул свечи.

Один лишь свет огня в камине озарял их новое взаимообретение.

VII

— Он женился на египтянке! Да, дядя, на египтянке!

Матильда была в полном расстройстве. Каноник Клютэн развел руками.

— Если эта юная иностранка по доброй воле обратилась в нашу веру, то почему бы нам не согласиться с выбором вашего сына? Ведь Арно уже двадцать пять лет, не так ли? Это уже мужчина. Отправившийся в святую землю былой студент-фантазер должен был многому научиться за многие проведенные там годы и сильно измениться. Если он решил, что ему подходит жена-египтянка, у него могут быть для этого все основания.

— Мы готовы положиться на его выбор, дядя, но тем не менее, согласитесь, от этого известия трудно опомниться!

— Что же все-таки сказано в только что полученном вами письме?

— Для начала Арно описывает свою поездку в Египет, куда был послан на важные переговоры и где он был принят наилучшим образом. Настолько хорошо, что его приглашали в самые богатые дома. Один торговец, с которым он там подружился, рассказывал ему о том, что видел нашего короля, находившегося в плену в Мансурахе, разговаривал с ним и был восхищен его достоинством, смелостью и лояльностью.

— Я тоже слышал, что истинно христианское поведение нашего короля произвело глубокое впечатление на некоторых мусульман, находившихся в этом городе.

— Этот торговец, о котором я говорю, был готов перейти в христианство, в чем несомненна заслуга Арно. Он со свойственной ему пылкостью помогал своему новому другу усвоить необходимые теологические знания. Этот человек настолько близко к сердцу принял Евангелие, что решил приобщить к нему многочисленных членов своей семьи. В их числе была и пятнадцатилетняя девушка, которая, по словам сына, проявила большой интерес к прочитанному. По тамошнему обычаю, она ходила с закрытым лицом, и он мог восхищаться только ее глазами, показавшимися ему прекрасными, и лишь представлять себе ее лицо и фигуру, обещавшие быть не хуже. После обращения всего семейства и по завершении крещения женщины открыли лицо по христианскому обычаю. Ожидания его не обманули: то, что он увидел, лишь сильнее воспламенило его страсть.

— Красота, вдохновившая когда-то автора псалмов на создание женских образов в Песне Песней, пришла как раз из этих дальних краев, — заметил каноник. — Это имело очень большое значение.

Он улыбался. Совершенно сбитая с толку при чтении полученного из-за далекого моря письма после очень долгого молчания сына, Матильда наконец-то немного успокоилась.

— Стало быть, дядя, вы считаете, что подобный брак может оказаться счастливым?

— А почему бы и нет? Общность вкусов, чувств и в особенности одни и те же идеалы, одна и та же вера стоят куда больше, чем цвет кожи и различие в привычках и обычаях. Мне кажется, что у этих детей дело обстоит именно так.

— Так считает и Арно.

— Так положимся же на него. Эта супружеская чета — союз двух христиан, дочь моя, и это самое главное! Если к тому же они любят друг друга так, как пишет ваш сын, чего тут бояться? Я не вижу во всем этом ничего, что вызывало бы тревогу.

— Да услышит вас Бог, дядя! Действительно, с восторгом описывая качества своей супруги, сын пишет и об их нежной любви. Он, кажется, счастлив. Единственным его огорчением, по его словам, было наше отсутствие на торжественной церемонии свадьбы. Она должна была состояться до его отъезда, чтобы родители Джунии знали, что она уезжает под зашитой мужа, а не в обществе жениха.

— Вот видите, Матильда, разве это не свидетельствует о серьезном отношении этих людей к браку? Чем вы еще не довольны?

— Ничем, дядя; просто в подобных обстоятельствах становится понятно, до какой степени нами владеют привычки, суждения, определяемые нашим воспитанием, местом рождения, нашими обычаями. Мысли о том, что жена Арно плохо говорит на нашем языке, что манеры ее, естественно, очень отличаются от наших, все же тревожат меня, несмотря на все ваши здравые рассуждения, с которыми я совершенно согласна.