Дамасские ворота - [40]
— Что за парень?
— Да тот, с кем ты только что разговаривала. Американский репортер. Приятный парень, но не хочу, чтобы он видел меня здесь.
— Хорошо, — сказала Сония. — Конечно я соскучилась по тебе. — Помолчав, спросила: — Что ему нужно, этому репортеру?
— Он и сам не знает, что ему нужно. Какой-то неприкаянный. Хочет писать о религии. Мы бы предпочли, чтобы он написал о том, что происходит в секторе.
— Интересный парень, — засмеялась Сония. — Но я была с ним сурова.
— Да, приятный, — сказала Нуала со смехом и пожала плечами. — Могу поспорить, он тебе понравился. И думаю, вы говорите на одном языке.
Вернувшись на сцену, Сония подумала: а как насчет стержня у нее самой? Здесь никто не чувствует себя дома. В Иерусалиме одни холмы и сушь — не побродишь по воде; тут не проживешь без какого-нибудь дела или фантастических иллюзий.
Она начала второе отделение с песни Джерри Лейбера и Майка Столлера «Так неужели это все?» — любимой песни Разза. Затем спела «Когда в слезах…» и несколько вещей Гершвина, закончив своей излюбленной «Не для меня»[126], которую исполнила в манере мисс Воан, по-настоящему прочувствованно, самозабвенно. На Манхэттене знаток говорил ей, что она превращает пение в ритуал, музыку — в веру и находит заключенный в ней тарикат[127], поднимаясь, как метафорический змей, преображаясь в рупор, и ее голос возносится к небу, расцветая в резонансной полости, прорываясь сквозь маску лица. Полезная иллюстрация. И похоже, у нее хорошо получилось, судя по живой реакции публики.
Нуала все еще скрывалась в комнате за сценой. Инге и Роза танцевали с парнями-марокканцами.
— Инге говорит, ты вернешься, — сказала Нуала.
— Куда вернусь?
— В сектор, куда же еще?
— Инге может заблуждаться.
— Никогда, — сказала Нуала Райс. — Инге всегда знает, о чем говорит.
— Нет никакого смысла возвращаться.
— Так считаешь? Вздор. Нам ты, во всяком случае, нужна.
— Незаменимых нет. Особенно это касается меня.
— Забудь о своих неприятностях. Возвращайся к нам.
Известный рецепт, подумала Сония. Одни любят всех втягивать в свои неприятности. Другим необходимо топить свои невзгоды в бездонной выгребной яме людских бед.
— Знаешь, — сказала она, — возможно, со временем и вернусь.
12
Заключительный выход, с мелодиями нежными и негромкими, прошел отлично. Под конец, чтобы доставить удовольствие русским, она спела две песни Порги, Гершвинов и Джимми Макхью. Перед последней композицией Разз за роялем подмигнул и кивнул ей, приглашая пообщаться после концерта. Она засомневалась: точно ли он не под кайфом? Или он хочет разжечь давно погасший огонь? Они завершили «Мужчиной для меня»[128], которую эта аудитория восприняла как откровение души.
После концерта включили музыкальный автомат, и народ пошел танцевать. Женщин не хватало, так что она поспешила спрятаться за кулисами с Раззом Мелькером.
— Ты в порядке, Разз? — спросила она. — Здоров?
— Я чист, Сония. — Его улыбка стала еще шире, янтарные глаза сияли. — Жизнь — это чудо.
— Лучше держись подальше от Стэнли, — посоветовала она.
Когда она повернулась, чтобы уйти, Разз окликнул ее.
— Сония? — неуверенно пробормотал он. — Хочу попросить кое о чем. Об одолжении.
— Конечно. Говори.
— Мы уезжаем из Сафеда. Хотели бы поехать в город.
— То есть не сюда?
— Я имею в виду в город. В Иерусалим.
— Что ж, очень хорошо.
— Есть один человек, Сония. Ты должна с ним познакомиться. Поверь, обязательно должна.
— Угу! — осторожно кивнула она. — Ну а он кто, христианин, еврей или…
— Больше того.
— Ух ты, — беспечно отозвалась она. — Человек, которого мы ждали, да?
— Возможно, — сказал Разз. — Я игрок, карты до конца не раскрываю.
— Что я могу для тебя сделать?
— У нас мало людей. А у него очень много книг. Я хотел попросить, не смогла бы ты помочь их перевезти.
— Спроворить вам авто? Или самой предложиться?
— Не надо грязи! Ты же мне как сестра.
Она засмеялась:
— Я бы не прочь проехаться до Сафеда. С радостью отвезла бы тебя, будь у меня машина. Но я продала ее нелегально. Я до сих пор не знаю, выпустят ли меня без нее из страны. Где остановишься в Иерусалиме?
Он радостно пожал плечами, и она ушла.
В зале к ней бросились подбивать клинья несколько пижонов, но, поскольку они все говорили одновременно, ей удалось ускользнуть, никого не обидев. На пути к столику, где сидели ее подруги из НПО, перед ней вновь вырос тот человек, который уже подходил к ней.
— Ты действительно можешь меня выручить, — сказал он с извиняющейся улыбкой. — И мне хотелось бы с тобой поговорить. Очень нравится, как ты поешь.
Видно было, что он пил. Если может позволить себе брать спиртное у Стэнли по этим ценам, подумала она, значит деньги у него водятся. Но он был не очень похож на случайного ценителя джаза. Скорее на человека, который не властен над своими удовольствиями.
— О, спасибо! — ответила она. — Извини, что тогда убежала. Торопилась, понимаешь. Как Януш?
— Думаю, дожидается следующей войны.
— Точно, — сказала она. — Ян обожает войну. Я встречала его в Сомали. И во Вьетнаме он тоже был, освещал ее с вьетнамской стороны. Летал с кубинскими летчиками на штурмовиках в Эритрее и писал об этом. Однажды появился в сомалийском Байдоа.
Роберт Стоун — классик современной американской прозы, лауреат многих престижных премий, друг Кена Кизи и хроникер контркультуры. Прежде чем обратиться к литературе, служил на флоте; его дебютный роман «В зеркалах» получил премию имени Фолкнера. В начале 1970-х гг. отправился корреспондентом во Вьетнам; опыт Вьетнамской войны, захлестнувшего нацию разочарования в былых идеалах, цинизма и паранойи, пришедших на смену «революции цветов», и послужил основой романа «Псы войны». Прообразом одного из героев, морского пехотинца Рэя Хикса, здесь выступил легендарный Нил Кэссади, выведенный у Джека Керуака под именами Дин Мориарти, Коди Поумрей и др., а прообразом бывшего Хиксова наставника — сам Кен Кизи.Конверс — драматург, автор одной успешной пьесы и сотен передовиц бульварного таблоида «Найтбит».
Разочарованному в жизни Оуэну Брауну, бывшему солдату, а ныне торговому агенту, представляется случай кардинально изменить жизнь. Он соглашается принять участие в кругосветной одиночной гонке на яхте. Вначале полный энтузиазма, он вскоре понимает, что совершил ошибку.
На русском языке роман публиковался один-единственный раз - в 70-х годах в "Иностранной литературе"; современному российскому читателю он абсолютно не известен. А между тем это талантливо написанное произведение на тему накаляющихся расистских настроений в 60-е годы в США.Скан, распознавание, вычитка – mSnus. С благодарностью родителям, которые сделали книгу из журнальной подборки, и дяде, сохранившему еще один ее экземпляр. (∞) Чем больше людей прочитают эту книгу, тем лучше.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Дебютный роман Майкла Дэвида Лукаса увлекает читателя в волшебный мир старого Стамбула, где сказка и быль переплетаются, словно узор восточного ковра. Волшебная история маленькой Элеоноры разворачивается на фоне крушения могущественной в прошлом Османской империи. Политические интриги, тайные общества и двойные агенты — вот тог мир, частью которого оказывается одинокая девочка-сирота. На долю Элеоноры выпадают тяжкие испытания, ведь на ней лежит печать избранности, а значит, и непомерное бремя ответственности, которое она несет во исполнение старинного пророчества.
Кристофер Хэмптон уже в восемнадцать лет заработал репутацию юного гения, написав пьесу, ставшую хитом лондонского Уэст-Энда. На его счету большое количество собственных пьес, а также переводы и адаптация таких классических шедевров, как «Дядя Ваня» Чехова, «Гедда Габлер» Ибсена и «Дон Жуан» Мольера. Его пьеса «Опасные связи» по роману Шодерло де Лакло была сыграна в Уэст-Энде более двух тысяч раз, а за экранизацию «Опасных связей» в постановке Стивена Фрирза он получил «Оскара» в номинации «Лучший адаптированный сценарий».
Ален Клод Зульцер — швейцарский писатель, пишущий на немецком языке, автор десяти романов, множества рассказов и эссе; в прошлом журналист и переводчик с французского. В 2008 году Зульцер опубликовал роман «Идеальный официант», удостоенный престижной французской премии «Медичи», лауреатами которой в разное время становились Умберто Эко, Милан Кундера, Хулио Кортасар, Филип Рот, Орхан Памук. Этот роман, уже переведенный более чем на десять языков, принес Зульцеру международное признание.«Идеальный официант» роман о любви длиною в жизнь, об утрате и предательстве, о чувстве, над которым не властны годы… Швейцария, 1966 год.
Совершенно новый взгляд на сказку, написанную братьями Гримм. Над Белоснежкой злые чары не властны. Желая уничтожить ненавистную соперницу, Королева отправляет Охотника, чтобы тот принес ей сердце самой прекрасной девушки на свете. Однако все идет совсем не так, как в книжке. Вместо того чтобы выполнить приказ, Охотник помогает Белоснежке бежать и влюбляется в нее. Грядет великая битва. Кто победит — Белоснежка или Королева? — тот и будет править.