Дама в автомобиле, с ружьем и в очках - [77]

В десять вечера я уже стоял у дома десять по улице Канебьер. Полчаса спустя я шел следом за вами и вашим жиголо, пытаясь издали понять, что творится у вас в головах. Но я не понял одного – то, что вы оба уже знали, что в багажнике «Тандербёрда» лежит труп. Я приготовился увидеть вас одну и без машины или вообще не увидеть, поскольку он не мог прочесть вашу записку на холме. Я был ошеломлен, когда увидел, что он снова обнимает вас, когда вы шли к Канебьер. Я оставил «ситроен» на соседней улице и вынужден был за ним вернуться, когда увидел, что вы стоите возле «Тандербёрда». И тут уже вы окончательно исчезли.

Я беспорядочно метался по городу. Даже не потому, что надеялся отыскать вас, нет. Просто так. Я думал о вас – испуганной, с перевязанной рукой, в белом легком платье и в пиджаке этого парня, наброшенном вам на плечи. Позднее я сообразил, что вы побоялись пойти в полицию и сообщить о находке, поскольку это была чужая машина, и вы взяли ее без спроса. Мало-помалу я начинал угадывать ход ваших мыслей. Тогда я сказал себе, что в тот же вечер или на следующий день вы обязательно позвоните в Женеву и попросите нас о помощи. Другой вариант – вы постараетесь избавиться от трупа, не задаваясь мыслью, откуда он взялся у вас в багажнике. В любом случае поставленная мной ловушка должна была захлопнуться. Я положил в карман халата Коба телефонограмму, посланную в Орли. Она должна была вывести следствие на вас. Нам с Анитой останется только отрицать, что мы видели вас в пятницу. Нам не могут не поверить, ведь мы не имеем никакого отношения ни к вилле Монморанси, ни к «Тандербёрду».

Я проспал в своем номере до полудня. Попросил у мальчика-рассыльного принести мне электробритву и местные газеты. Пока брился, удостоверился, что в них ничего нет об убийстве Коба. Также ничего не упоминалось о том, что в этих краях обнаружен неопознанный труп. Я позвонил Аните. Сказал, что дождусь вечера, потому что есть шанс, что вы будете ей звонить. Я сказал: что бы ни случилось, мы должны утверждать, что ничего не знаем об этой истории, и просил, чтобы она не раскисала. Я оставил ей номер своего отеля, пусть сразу же сообщит мне, если вы позвоните. Конечно, мы сильно рисковали, когда говорили между собой по телефону, но что можно было еще сделать? Пообедав, я пошел пройтись по городу. Купил рубашку, которая сейчас на мне. Выбросил в канализационный люк пакет со старой. Подняв голову, я увидел в зеркальной витрине свое отражение. Да, это был я, Мишель Каравель, преуспевающий рекламщик, владелец недавно созданного агентства, набирающего обороты, образцовый муж и отец, принятый в высшем обществе, короче, тот самый, кого вы видите перед собой, но вы, Дани, его не узнаете, да и он сам себя не может узнать. Так кто есть кто, в конце концов?

Анита позвонила около восьми. Вы только что разыскали ее в Женеве. Она буквально сошла с ума. Рыдала. Твердила: «Умоляю тебя, не трогай ее. Она не сомневается, что убила Коба. Ты понимаешь? Я этого не вынесу. Ты должен ей все сказать, все объяснить». Не знаю, возможно, виной всему ее страхи и домыслы, но за эти два дня и две ночи в мое отсутствие она пришла в ужасное состояние. Не знаю, Дани. Я слышал плач Мишель, она была испугана, она никогда не видела свою мать такой. Я несколько раз пообещал ей, что ничего вам не сделаю. Она мне не верила. Она сказала: «Пусть Дани позвонит мне, пусть подтвердит, что все в порядке. Клянусь тебе, Мишель, если ты все-таки задумал исполнить свой план, я покончу с собой, ты меня слышишь? Клянусь!» Я был готов пообещать все, что угодно, лишь бы она успокоилась, чтобы выиграть несколько часов.

И вот я несся сюда, как сумасшедший, в надвигающейся темноте. Я ехал вверх по улице Аббатства, а вы спускались мне навстречу. Я последовал за вами в пивную у вокзала. Увидел этого дальнобойщика, ваше белое пальто, я не понимал, каким непостижимым образом оно здесь оказалось. Я до сих пор не понимаю, какими неисповедимыми путями вы его разыскали. Но какая разница? Я видел, как вы роетесь в карманах пальто, достаете конверт с деньгами, а другой, тот, что я собирался забрать у вас и не успел, еще наверняка лежит у вас в сумке. Я вошел внутрь, я снова мог уловить это биение жизни за стеклами ваших очков. Вы были очень красивая, Дани, когда поцеловали вашего друга в щеку, потому что в эту минуту вас озарила догадка – вы уже не сомневались в том, что произошло, хотя бы потому, что не может существовать два конверта на одно имя с одной и той же зарплатой. Да, вы были красивая, но превратились для меня в самого опасного человека на свете. Инстинктивно я тут же скрылся из вашего поля зрения.

Я наблюдал за вами, пока вы провожали своего шофера на вокзал, но не пошел следом. Слишком велик был риск, но оставался и шанс на спасение для вас – вы могли уехать с ним поездом, бросив «Тандербёрд» у пивной. И я дал вам этот шанс. Я слегка приоткрыл багажник, совсем немного, только чтобы убедиться, что там больше нет трупа Коба. Я вернулся к «ситроену», стоявшему по другую сторону крепостной стены. Позже я издали увидел, как вы вышли из здания вокзала и ищете меня глазами. Я смотрел, как вы проезжаете мимо меня в «Тандербёрде». Тогда я поехал следом. Убедившись, что вы направляетесь в Вильнёв, я выбрал другой путь, чтобы оказаться там раньше вас.