Дама в автомобиле, с ружьем и в очках - [73]

Когда «Тандербёрд» вернулся, было больше половины десятого. Вы уже давно снова принялись за работу. Я зашел к вам, чтобы отвлечь внимание от сада. Анита вошла в дом через заднюю дверь. Она поднялась наверх и сидела на краешке наполнявшейся ванны. Она, конечно, осунулась, но устала не так сильно, как я предполагал. Она сняла повязку и темные очки. Ей только хотелось принять ванну. Она сказала: «Смыть с себя всю эту грязь». Глаза ее были широко открыты, взгляд неподвижный. Она держала меня за руку, пока рассказывала о поездке, продолжавшейся восемь часов. Он оставила следы «вашего» присутствия в Маконе, Турню, Шалон-сюр-Соне, Авалоне, а также на выезде на южную автомагистраль, где заправила полный бак. Единственным непредвиденным обстоятельством, которое прекрасно вписывалось в мой план, была встреча с жандармом на мотоцикле: он остановил ее, потому что в машине не горел задний фонарь. Я помог ей раздеться, попросил, чтобы она вторично пересказала все это, пока сидела в ванне. В Шалоне она заказала на ваше имя номер в гостинице и сразу его оплатила. Когда она через полчаса вышла из гостиницы, никто ее не заметил. Неожиданное случилось где-то через сто километров, когда она проехала Сольё. Она была на грани нервного срыва, знала, что у нее в багажнике винчестер, который я ей туда положил, и, если бы полицейскому пришло в голову осмотреть машину, она бы точно в него выстрелила. Еще теперь ее трясло от ужаса, меня тоже. Она позвонила Бернару Торру из деревенского бистро, пока ей чинили фонарь «Тандербёрда», потом ее соединили со мной, там она якобы случайно забыла ваше белое пальто. Из всего сказанного я заключил, что лучше сыграть эту роль никто бы не сумел.

Я вытащил из ее чемодана махровое полотенце и чистое нижнее белье, вытер ее голую спину. Она надела белую комбинацию и попросила сигарету. Она уже много часов не курила. Мы спустились на первый этаж. Воспользовавшись тем, что вы с ней разговариваете, я положил назад в вашу сумку все, что взял накануне. Вышел в гараж. Тщательно протер салон «Тандербёрда». Отнес в подвал ружье, патроны и ковер из Вильнёва. Снова поднялся наверх. Побрился, надел чистую рубашку, костюм.

Поехал на такси в агентство. Там никого не было. Я нашел папку со старыми макетами «Милкаби». Заглянул в бухгалтерию. Написал ваше имя на служебном конверте, внес в графу зарплату и премиальные, добавил обещанные триста франков за сверхурочную работу. Позвонил нескольким коллегам, обсудил с ними впечатления от вчерашнего вечера в Шайо. Прежде чем вернуться на виллу Монморанси, заехал на такси на улицу Гренель. Поднялся на ваш этаж и прикрепил на видном месте на входную дверь записку, где вы сообщаете о своем отъезде. В кафе в Отее, куда я приехал на другом такси, я съел сэндвич, выпил две чашки черного кофе и рюмку коньяка. Мне казалось, что все наши злоключения закончены. Я полагал, что выиграл эту партию.

Было начало двенадцатого. Анита уже подготовилась к отъезду, вы закончили печатать. Я отдал вам конверт с деньгами, который потом, когда вы привезете назад «Тандербёрд», собирался у вас забрать. Мне было совершенно необходимо, чтобы вы сели за руль этой машины. Иначе при расследовании мой план, который пока так удачно претворялся в жизнь, расползется по швам. Прежде всего, будут исследовать «Тандербёрд», а я даже представления не имею обо всех современных технических средствах, которыми располагает полиция, но уверен, что они достаточно эффективны. Они тут же обнаружат, что вы не могли проехать почти семьсот километров, не оставив ни малейшего следа – отпечатков пальцев, нитку от вашего белого костюма, волосы. Или, несмотря на все мои поспешные старания, обнаружат все это, но установят, что улики принадлежат кому-то другому. Им не составит труда, обследуя ваш труп, убедиться, что на вас нет ни единой пылинки, вообще ничего имеющего отношения к этой машине. Мне было очень трудно уговорить вас, Дани. Стоя перед вами, я начал колебаться – еще один ваш взгляд, и я вообще потерял бы охоту продолжать. Я сам не знал, как бы мне хватило мужества вернуться на виллу вслед за вами, покалечить вам руку, заставить проглотить дигиталис, а главное, вынести те несколько минут, когда вы, совершенно не понимая, что происходит, в полном ужасе уходили бы из жизни. И все-таки я не остановился. Мы забрали Мишель у тещи на бульваре Сюше. Оставили вас в «Тандербёрде» в Орли. Я сказал вам, что наш рейс в полдень, на самом деле у меня еще оставалось в запасе два часа, чтобы поехать за вами, убить вас, навести надлежащий порядок в доме Коба, а потом встретиться с Анитой и дочкой в ресторане аэропорта.

Я зарегистрировал наш багаж. До этой минуты, до самого последнего момента, пока я не оставил Аниту в многолюдном зале Орли, она не знала, что я собираюсь вас убить. Возможно, она сама пришла к этой мысли, но убеждала себя, что у меня другой план, а что она просто сошла с ума. Она спросила, что я собираюсь делать. Я ответил, что вы не можете продолжать существовать. Она закачала головой, прижимая к себе нашу дочку, а из глаз мгновенно брызнули слезы. Я велел ей ждать меня в ресторане до двух часов. Если я не вернусь, то они с Мишель в любом случае должны улететь. Я тогда позже встречусь с ними в Женеве. Она все мотала головой. Я вышел.