Дама с фюрером на спине - [47]

— Хорошо. Я найду способ. От одного страшного для тоталосоцистов человека я выяснил, что нам нужна Анастасия Вирганская. Эта женщина знает, как господучи пришла к власти, а раз так, то должна знать, как помочь ей уйти. Так что можешь смело говорить, что ещё за способ ты выдумал.

— Элементарные грызуны, что едят меня изнутри — колоссальный катализатор реакции «мирроточения». Мини-крыс, а теперь — гигантских червей, оказалось пять: одна в шее, две, которых ты видел, в руке, и пара в жопе. Последним особенно неуютно внутри: я крепко давлю их на «работе». Хоть остальным в этом плане полегче, я всё же невкусный для них: кожа да кости, мяса надолго не хватит. Читал сегодня в Интернете, что, к несчастью, их энергии достаточно лишь на один адронный биозахват в течение всей их жизни. Со смертью моего кормящего организма они погибнут сами. Итак, паразиты обречены погибнуть от мук голода, прикончив, но сперва заставив помучиться, и меня. Эта колоссальная симфония боли, достойная Шостаковича, оказалась столь «продуктивна», что моё «колесо мирроточения» скоро потребует отдельного барака. Весь «продуктовый» «удой» я обязуюсь переправлять в твой «мирроприёмник». Жить мне, по приблизительным подсчётам, ещё дней семь. Этого должно хватить для производства двухсот литров «продукта», — Тимур грустно улыбнулся. — Впрочем, возможно, окажется всё же недостаточно. Грамм сто тогда сам «намирродрочишь»!

Осетин, нелепо покачнувшись, расплылся в объективе глаз Светёлкина, покрывшихся вдруг влажной пеленой.

Как предсказывал чародей, так всё и вышло: верный дружбе и жажде справедливости до конца, он, плавно превращаясь в живой скелет, поставлял небывалое количество «продукта» в чужой «мирроприёмник». В туалет он ходил теперь только с кровью. На четвертый день вместе с калом из ануса выпал один из паразитов. Подёргавшись, гад вскоре издох. Сабаткоев увидел в смерти этого мерзкого существа и свою гибель. Через два дня Тимура Сабаткоева, бодхисаттву, оккультиста и легендарного страда, не стало в живых. Роботы-уборщики развеяли его тело, пока другие «стахановцы» «страдали» на «мирросипедах».

Переживая из-за кончины друга, бывший ассенизатор в тот же день «выстрадал» рекордное для себя количество «продукта», «выработав» недостававшие до двухсот литров сто сорок пять грамм.

На его «ТК»-запрос пришёл ответ, который можно было принять за форменное издевательство: «Простите, осуждённый, но все инспектора, уполномоченные принимать решения по случаям „продуктово-миррового“ УДО, в настоящий момент находятся в бессрочном отпуске».

Узнав об этом акте беспредела, все «стахановцы» и даже почти половина «середняков» городка № 731 пригрозили устроить бунт, ведь это был удар и по их мечте о свободе. Протестная петиция управлению ГАлага была отправлена со «стахановских» аккаунтов с указанием в приложении полного поимённого списка «середняков», готовых поддержать бунт. В управлении понимали, что может повлечь за собой категорический отказ «передовых» страд «мирроточить» по-«стахановски». Представители верхов ТП ТУР в замешательстве спросили у Гисталиной, что им делать. Только тогда был дан приказ о даровании свободы осуждённому на пожизненные работы за «предосудительную ипсацию» бывшему золотарю Павлу Аркадьевичу Светёлкину с предоставлением права вернуться к прежнему роду деятельности. Провожая Павла, страды вели себя по-разному: кто-то плакал, а кто-то задумчиво молчал ему вослед. Ну а самые осведомлённые едва могли спрятать свои улыбки за привычно-мрачным видом, тая в сердцах надежду.

7. The Joker breaks the rules

Алина с Виктором побежали дворами не обратно к «Братиславской», а к более близкой станции «Марьино»: было уже полдвенадцатого. Понимая, что их товарищей, по-видимому, задержали, желанием разделить их участь они, само собой, не горели. Однако, выйдя на открытое пространство перед вестибюлем станции, ребята у входа буквально в паре десятков метров впереди увидели крупное формирование пентов, явно пришедших по их души. Таким образом, путь под землю оказался отрезан. В глубине сознания начинала расти догадка, переходившая в уверенность, что их сдал кто-то из своих. Оказавшийся предателем мог сообщить и любую другую информацию про них — конечно, если сам владел ей… Нацисты, не сговариваясь, вытащили SIM-карты из мобильных телефонов.

Вернувшись во двор, они сели на лавку на детской площадке.

— Сдаётся мне, это просто Герцен с Чернышевским…

— Герцен — да, но пока не Николай Гаврилович. Есть ещё выход! — воскликнула Алина, которая что-то вспомнила. — Степан Савельевич рядом живёт.

— «Белый Пушкин»?

— Ага, он самый.

Ваш покорный слуга Степан Белорыльцев, более известный среди соратников под творческим псевдонимом «Белый Пушкин», обитал в доме номер 27 по Батайскому проезду. Быстрым шагом ребята за пятнадцать минут дошли до искомого подъезда.

— Чего вам? — хозяин квартиры, конечно, не был в восторге от визита без прозвона Алины в компании бритоголового крепыша, тогда лишь шапочного моего знакомого… Виктор же обратил внимание на голову «Белого Пушкина», сорокадвухлетнего подкачанного коротышки, которая была как лунь седой, равно как и мои бакенбарды, которым я был обязан своим ярким и запоминающимся погонялом.