Дама с фюрером на спине - [46]

С этими словами дядя Миша устроил буддисту ряд открытых переломов конечностей. Либидианальный понял, что теперь не сможет крутить педали, а это означало верную гибель.

У входа в сорок восьмой барак Павел пытался привести в сознание Сабаткоева, пока подтянувшаяся к месту происшествия роботизированная охрана Гисталиноавтолага не забрала обоих страд в карцер, не имея ни желания, ни возможности хоть как-то разобраться во всей этой ситуации.

Время: одиннадцать часов утра следующего дня.

Место: ГАлаг, барачный городок № 731, карцер.

Ситуация: приняв за виновников драки, Тимура и Павла посадили на сутки в крохотную комнатушку без всякой мебели.

Сутки в карцере означали голод и жажду. Еды не было в принципе; в качестве питьевой воды имелась только странно па́хнувшая жидкость в стоявшем в углу дырявом ржавом ведре, возле которого находился стакан, судя по его виду, аж времён Первого культа личности. Светёлкин решил, что лучше уж не пить здесь вовсе. Главное, и пожаловаться-то было некому: андроиды из охраны, что печатали равномерный шаг по коридору, годились в лучшем случае на роль ужасных психотерапевтов, в худшем — неплохих терминаторов.

Между тем к радости Павла его оккультный друг пришёл в сознание. Залечить ушиб и зашить свою же собственную рану с помощью магии оказалось делом техники: от пережитого испытания Тимур восстановил в памяти почти всё, чему его учила Елена Владимировна. Собственно, страды были готовы хоть сейчас отправляться привычным маршрутом в столовую, на уколы и на работу, однако им предстояло бессмысленно проторчать тут до самого вечера без общения с друзьями и близкими, без хотя бы символического продвижения к свободе, без книг и Интернета.

Чтобы заняться чем-нибудь полезным, Павел, взяв ведро и выплеснув на пол его содержимое, показал Тимуру пару элементов и асан хата-йоги, а кавказец в ответ продемонстрировал умение приподнимать предметы без использования физической силы. Поднявшись над полом на метр, ведро, долетев до стены, с лязгом упало. Светёлкин с лёгкостью, неожиданной скорее даже больше для Сабаткоева, чем для него самого, овладел начальным уровнем левитации, сумев оторвать на пятнадцать сантиметров от земли деревянную парашу. К сожалению, параша, завебрировав, закачалась в воздухе и накренилась, окатив засохшим калом пол. Решив, что на сегодня экскрементов хватит, «стахановцы» отошли подальше от фекалий, уселись друг напротив друга в «лотосы» и, взявшись за руки, постарались заняться парной медитацией.

Вскоре они углубились в бездны внутренних Вселенных, причём Сабаткоеву удалось сделать так, что оба их сознания вышли в Интернет, безмерно удивив и обрадовав френдов в «ТоталКонтакте», усиленно крутивших педали.

Впрочем, Светёлкин, не привыкший к парной медитации, вскоре уснул. Осетин же решил остаться в Сети и ещё почитать про Раскольникова.

Проснувшись, Светёлкин невольно вскрикнул, и было отчего: по полу двигались короткими перебежками из угла в угол мириады знаменитых гисталиноавтолагских элементарных грызунов, похожих на миниатюрных крысят около трёх с половиной сантиметров длиной. Элементарные грызуны появились из-за воздействия на окрестных крыс паров, выделявшихся ядерными отходами, некогда, согласно договору, захоронёнными американцами в двадцати километрах от ГАлага. По-видимому, пока они с Тимуром занимались медитацией, эти твари повылезали из отверстия в полу, открывшегося после того, как Павел необдуманно переместил парашу. Самое страшное заключалось в том, что волшебник всё ещё был привычно погружён в сопереживание тяжёлой судьбе Сони Мармеладовой, ничего не ведая о собственной нелёгкой доле: часть грызунов уже вовсю ползала по нему. Павел судорожно скинул забравшуюся на него самого тварь и кинулся выручать друга. Два грызуна проникли в левую руку Тимура у Павла на глазах. Делясь на элементарные частицы, полностью перестраивая и, так сказать, «конвертируя» свой организм, эти существа, проталкиваясь через поры кожи, подталкиваемые мутировавшим метаболизмом, собирали как конструктор по молекулам свой новый облик внутри жертвы, трансформируясь из грызунов в жирных гельминтоподобных паразитов. Дела у осетина шли — не позавидуешь.

Растолкав Сабаткоева и раскидав пинками остальных элементарных паразитов, экс-золотарь в темпе вальса обсудил с Тимуром план дальнейших совместных действий. Быстро поняв суть проблемы, Сабаткоев, с помощью левитации подняв остававшихся в карцере крыс в воздух, сбросил их в дыру в полу, а Светёлкин, уже не полагаясь на помощь магических навыков, схватив парашу, поспешил прикрыть ей отверстие.

Теперь можно было немного перевести дух.

— У тебя внутри две твари, и это как минимум. Что планируешь делать? — проявил дружескую обеспокоенность Светёлкин.

— Твари небесная и земная… — улыбаясь, проговорил не желавший переживать раньше времени Сабаткоев. — Время покажет.

На следующий день парни уже «работали», привычно «страдая за правду» в своей бригаде. А вечером Сабаткоев, отозвав бывшего ассенизатора за барак штанга-йогов, прошептал:

— Я понял, как можно выбраться отсюда. Но, не считая того, что скоро я умру, мне на свободе в ТУР и так де́ла б не нашлось: рожей не вышел. Убеди меня, что ты не такой, и что сможешь что-то сделать со всем этим, — он неопределённо обвёл рукой вокруг, — и будешь свободен.