Дальтоник - [3]

Поощрением к действиям Каплиржа служит общественное равнодушие таких людей, как Губерт Влах. Участники собрания, на котором Каплирж ринулся в бой с поднятым забралом, обращаются к Влаху с призывом определить свою позицию. Его слово, выступление человека опытного, наблюдательного, не лишенного остроты ума, не зависящего ни от начальства, ни от сослуживцев, может оказать существенное влияние на ход дискуссии.

Это понимают коллеги, понимает и сам Влах. Но он не в состоянии превозмочь личных обид, отрешиться от несправедливого решения администрации, определившего его судьбу. Влах уходит от обсуждения вопроса. И опять, в который раз, Станислав Рудольф вводит в повествование символ — ключи от автомашины, которыми беспрестанно поигрывает Влах, чем вызывает безотчетное раздражение окружающих. Эти ключи — свидетельство приверженности Влаха интересам, лежащим в стороне от интересов коллектива, да, возможно, и от общества в целом, ибо общество ждет от него, высококвалифицированного специалиста и члена партии, естественно, не шкурок дефицитных норок, а прежде всего — полной отдачи сил на основной работе и проявления высокой гражданственности.

Видеть всю непорядочность действий карьериста Каплиржа, понимать ошибочность поведения резонерствующего директора Ракосника, чувствовать беспомощность товарищей, растерявшихся перед неожиданной ситуацией, и промолчать, прикрывшись маской равнодушия, — это все равно что нанести удар самому себе. Равнодушие, обращенное к обществу, оказывается в равной степени и равнодушием, обращенным к себе. При этом страдают обе стороны — и личность и коллектив, как непосредственный выразитель более широких общественных интересов.

Несомненно, равнодушие Влаха есть прежде всего результат сознательно выбранной им позиции. Но это лишь одна сторона дела. Другая состоит в том, что на превращение активного в прошлом, принципиального человека в равнодушного обывателя имел существенное влияние произвол, перед которым Влах как индивидуум оказался бессильным. Ведь именно по произволу администрации, как слишком строптивый, он был переведен с работы в гимназии в школу-девятилетку, да еще в маленький городок.

Этот произвол в определенной мере сродни той деформации общественной жизни, которая наблюдается и в самой школе, избранной Станиславом Рудольфом как место действия в повествовании. Таким образом, отступление от норм, определяющих социалистический образ жизни, может столкнуть одних с принципиальных позиций, отдать в плен равнодушию, и в то же время расчистить дорогу приспособившимся карьеристам, не имеющим высоких принципов.

Как вести себя перед лицом такой ситуации? Может быть, спасут безразличие и равнодушие? Но ведь равнодушие — это пассивность, которая превращает человека в объект воздействия других, не всегда добропорядочных сил. Более того, пассивность означает не сохранение каких-либо позиций, а сдачу их, процесс, финалом которого неминуемо становится потеря общественного лица. А поскольку личная и общественная жизнь людей тесно переплетены между собой, то производным углубления равнодушия может стать также крушение того, что принято называть личной жизнью.

Станислав Рудольф подводит своего героя к краю этой пропасти, дает возможность заглянуть в нее. Чувство иронии позволяет автору показать рядом грустное и смешное и вынести вместе с тем однозначное суждение: безразличие, отказ от принципиальности есть порочный путь, непригодный для общества.

В романе «Дальтоник» ответы даны не на все вопросы, да и не все вопросы четко поставлены. Скорее всего, это связано не только с тем, что затрагивается такая тонкая материя, как общественные проблемы, причины недосказанности, пожалуй, также и в стремлении автора пригласить читателя к размышлению.

Круг вопросов, о которых можно подумать, поспорить, включает и те, что связаны с окончательным решением Влаха «закрыть» свою ферму. Но есть и другие вопросы. Окончательно ли выйдет из скорлупы личных обид Губерт Влах и не наступит ли некроз чувств, если их долго затягивать петлей равнодушия? Останется ли на месте директор Ракосник и что определяет шаткость его позиций — выпады внезапно появившегося изобличителя или собственные промахи? Сможет ли преуспеть карьерист Каплирж, который хоть и дискредитировал себя в коллективе, но сумел ловко замаскировать неблаговидные действия демагогией борьбы за правду? Почему воздержался от слова старый, уважаемый всеми, принципиальный педагог Выдра? Что заставило его усомниться в кажущейся очевидности обстоятельств?

Однако эти вопросы сами по себе не имели бы большого значения, если б автор всем своим повествованием не стремился сформировать у читателей активную позицию. Это, несомненно, одно из идейных достоинств произведения. Уродливые черты человеческой натуры дискредитируются в глазах читателей поступками самих персонажей без того, чтобы навешивать на них какие-либо ярлыки.

Автор не дает модели поведения, могущей служить примером поведения в сложной обстановке общественного конфликта. Почему? Разве в жизни не было и нет примеров здорового и четкого разрешения споров?