Дальний свет - [5]
Возле этого фонаря её тогда окликнул Кедров. По этой дороге они шли рядом, ведя самый откровенный — и всё же лживый до мозга костей — из всех своих разговоров. И лучше считать, что это был последний раз, когда Китти его видела. (Её до сих пор начинало мутить от запаха дыма).
А вот здесь уже дом. Китти оглянулась: в свете фонаря — в полусвете, на границы с темнотой — как будто кто-то стоял. Она подождала немного, давая незнакомцу шанс, но тот не двигался с места. Может, и показалось. Может, никого. Китти развернулась и вошла в подъезд.
Кстати, — войдя в комнату, она зажгла свет — это ничего не меняет. Комнаты нижних этажей при включённых лампах просматриваются на отлично. Могут попробовать с улицы, пока она здесь.
Китти остановилась у стола перед окном, ещё раз достала из конверта присланную фотографию. Если задумывалось как угроза, то довольно странно кому бы то ни было так возиться с человеком масштаба Китти (особенно теперь, когда она не занимала никаких постов). Если же предположить… ну, допустим, попытку предупредить, то это странно ещё более. Что за тайные доброжелатели и откуда могли бы у неё появиться?
Китти была первой, кто вошёл в кабинет Софи, когда хозяйки уже не было.
Она задержалась за другими срочными делами и появилась в коридоре у кабинета много позже, чем ей бы хотелось. Однако, судя по всему, ещё никто не успел войти. Люди, завсегдатаи резиденции, толпились у закрытой двери, о чём-то тихо переговариваясь, и топтались на месте. Заметив Китти, все замолкли.
— Что-то не так, господа? — она аккуратно протиснулась между ними.
— Там… крысы, — пояснил кто-то.
— И что?
Те переглянулись друг с дружкой:
— Их там много…
— Откройте дверь, — кивнула Китти (ключа у неё не было).
— И они просто огромные.
— Да, прям какие-то монстры…
Китти прервала:
— Откройте, я войду первой.
Ей не стали возражать и пропустили внутрь (предусмотрительно прикрыв дверь следом). Китти, остановившись, быстро огляделась, чтоб оценить обстановку.
Никаких крыс тут, разумеется, уже не было: они не стали бы столько дожидаться. А вот на столе по-прежнему лежали бумаги и, главное, заточенный уголь. Китти подошла, чтоб быстро переложить его в карман — по пальцам, конечно, шарахнет, или ещё что, но это не смертельно, потом передаст в надёжное место…
Но, к удивлению, не шарахнуло. Вообще ничего. Уголь так естественно и охотно лёг в руку, будто этого только и ждал. Китти не подняла его, только сжала пальцами, постигая весь смысл этого нового открывшегося обстоятельства.
Ей никогда не приходило в голову, что она тоже может.
И пожалуй, есть кого и зачем, надо только хорошо всё обдумать, прикинуть последствия, чтоб не вышло перегибов. Но теперь ведь можно и изменить систему, изменить само общество в целом — ну, то общество, которое считает, что репрессий не было и что хорошо бы вернуть «чёрное время», общество глупых, ничего не понимающих людей… и ещё, конечно, тех сволочей из школы, тех, кто травил её — она же помнит всех поимённо — и особенно, тех подонков, из-за которых у неё ожоги от сигарет на левом плече; это так просто, только записать имена и дальше можно вообще ничего не делать, они сами — и именно так, как им не хотелось. Серьёзно, она ведь может им это устроить, она теперь вообще всё может…
Несколько мгновений она побалансировала на краю этой мысли, пробуя её притягательный сладковатый вкус. Затем едва уловимым щелчком пальцев оттолкнула амулет. Уголь откатился на край стола, упал вниз, меж досок пола. Ещё секунда — и он глухо стукнул где-то внизу, завершив полёт. Китти услышала и кивнула в ответ, прикрыв глаза. Наваждение прошло.
Спасибо, Ваше Величество, было и так слишком много ваших подарков.
Китти открыла глаза. По её наручным часам, прошло только около минуты.
— Кстати, их здесь нет, — громко сказала она для людей за дверью, упрятывая под жакет длинный список с именами, пока его никто не увидел. — А нет, одна ещё есть.
И в самом деле, острая мордочка появилась из угла, настороженно втянула воздух, затем уставилась с недовольством на происходящее.
Китти мило ей улыбнулась. Те из них, которые хвостатые, не умеют говорить, а значит, не представляют угрозы.
6
Ну, нет ещё — пока не закат. Осталось чуть-чуть, но пока — нет.
Феликс сидел под навесом небольшой кафешки и медленно тянул остатки кубы либре: на вторую хватило бы, но впритык, а сидеть здесь просто так — вообще не вариант. Всё Гречаев — уже сорок минут с назначенного времени. (На самом деле, и первую не стоило — перед встречей-то, но он просто обязан был как-то себе компенсировать, что всё катится к чертям).
«Катится»? Он сказал, «катится»?
Нет-нет, конечно же, нет. Ничего никуда.
Просто он отвык, какая она — обычная нормальная жизнь, когда она уже… наступила.
Сюда бы, конечно, хорошо компанию — обсудить дальнейшее, да просто поболтать обо всём. Хотя бы… ну хотя бы Рамишева. Впрочем, с ним это, по обыкновению, выглядело бы, как «я рассказываю, как всё на самом деле, а ты мне не возражаешь». (Порой Феликсу очень хотелось спросить: «Слушай, Витик, а если завтра я объявлю, что наше спасение — в абсолютной монархии, ты и тогда со мной согласишься?»)
Вернуться через два года странствий — чтобы узнать, что привычная жизнь и родной город неузнаваемо изменились и всё теперь зависит от воли одного единственного человека. А может, и не человека больше.Способно ли что-то противостоять этой воле, и что в самом деле может сделать обычный человек… Это пока вопрос.
Вместо эпилога к роману «Идол». История людей, прошедших через многое, но обязанных жить дальше.«Но он мёртв. А мы живы. Это наша победа. Другой вопрос — нужна ли она ещё нам. Если да — значит, мы выиграли. Если нет — значит, он».
«Ринордийск… Древний и вечно новый, вечно шумящий и блистающий и — в то же время — зловеще молчаливый; город фейерверков и чёрных теней, переменчивый, обманчивый, как витражи Сокольского собора: не поймёшь, в улыбку или оскал сложились эти губы, мирное спокойствие отражается в глазах или затаённая горечь. Как большой зверь, разлёгся он на холмах: то тихо дремлет, то приоткрывает неспящий лукавый глаз, то закрывает вновь».Ринордийск — столица неназванной далёкой страны… Впрочем, иногда очень похожей на нашу.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.