Дальний свет - [2]
— Чего?
— Можно было не бить по больному.
Китти с невинным вопросом подняла брови:
— Что такое, мы так не любим правду?
— Ладно, давай, — Феликс оторвался от своего окна и вступил в её сизоватую синь. — Да, не принимает. Не знаю, почему. Наверно, что-то не так сделал… может, был не слишком убедителен. Знаешь, что: я сейчас ещё раз попробую. Напишу ей в письменном виде, если она так хочет. Потому что у меня к ней тоже есть претензии, другого рода. И я их до неё донесу.
В углах рта Китти залегла знакомая полуулыбка-полуусмешка, за которую Феликс иногда её ненавидел.
— И она тебя послушает.
— Если не с первого раза, то со второго или с третьего. Всё устаканится постепенно, ну серьёзно.
— Ты ещё не понял? — Китти покачала головой. — До тебя не дошло? Что это только начало. Дальше всё будет только хуже.
— Ты это твердишь с самого выпускного, — пробурчал Феликс.
— Но ведь так и есть.
— Знаешь, что! — повернулся он к Китти. — Иди ты…
Не закончив, метнулся к лестнице.
Не двигаясь пока с места — нет никакой надобности — она подождала, пока Феликс сбежит вниз. Три поворота винта, примерно по десять ступенек — слышимость отличная, можно даже не смотреть.
Первый. Второй. Третий… А теперь дверь на выходе.
Правильно, об косяк её со всего размаху!
Китти чуть усмехнулась:
— Истерик.
3
Вечер был закреплён за студией — пусть не для главного канала, но эфиры никто не отменял. После Китти задержалась передать инструкции на завтра Павлику, своему коллеге: он очень старался, но по неопытности вкупе с обострённым чувством ответственности обязательно где-нибудь портачил. Домой она вернулась ближе к ночи.
Мама ещё не ложилась, заканчивала возиться на кухне.
— Китти, тебе там пришло что-то, — она между делом кивнула на пачку бумаг на столе.
— Спасибо.
Квитанции, какие-то старые извещения, потерявшие всякий срок… Межу ними заслуживал внимания белый запечатанный конверт. Китти оглядела его: никаких надписей. На ощупь — открытка или фотография. Китти осторожно вскрыла конверт и вытащила фото.
Вольдемар Замёлов, сразу после своего убийства.
Внешне невозмутимо, Китти внимательно рассматривала снимок. Тут надо бы понять; по возможности, припомнить всё, что имеет отношение.
Она помнила… Тогда тоже был октябрь, и она тоже возвращалась около полуночи… Впрочем, нет — ещё раньше, за несколько дней, Замёлов заглянул в приёмную, Китти как раз составляла плановый отчёт. Замёлов замешкался на мгновение: ясно было, что её присутствие здесь не входило в его планы. Однако уже в следующую секунду он сделал вид, что это всё равно и ничем не мешает, Китти точно так же сделала вид, что слишком поглощена бумагами, чтоб обратить на него внимание. Когда вместе работают естественные враги, надо уметь проявлять деликатность.
Окно от секретарского стола заслонял небольшой, но широкий фанерный шкаф с папками (сквозные просветы заставлены традесканцией). За этой перегородкой и скрылся Замёлов. О шкафе напротив стола — в лаковых дверцах всё отлично отражалось для Китти — он, видимо, позабыл.
Замёлов прошёл к окну, бдительно бросил взгляд по сторонам перед тем, как достать бумагу. Достав же, быстро пропихнул её в крупную угловатую шкатулку, что стояла на подоконнике — в щель между крышкой и задней стенкой. Бумага стукнулась о дно с отчётливым хлопком. Такой бы Китти услышала, даже если бы и вправду работала, не отвлекаясь. И, поняла она, Замёлов знает, что она услышала.
Вернувшись из-за перегородки, он деланно игриво облокотился о стол Китти, поинтересовался, чем она занята (не забыв о том, как мило она выглядит сегодня). Китти, столь же искренне улыбаясь, отвечала нечто вежливое и маловразумительное, когда в приёмной вдруг появилась Нонине. Резко хлопнув дверью, она почти что отпихнула Замёлова от стола.
— Отвали от девушки. Китти, пошли, поможешь мне с конференцией.
Тогда Софи ещё готовилась к публичным событиям загодя, за несколько дней.
В вечер же после конференции Китти действительно возвращалась поздно, почти к полуночи. Оставив машину на стоянке, она шла вдоль трассы: справа — небольшие ухоженные домики окраины, слева — пустая дорога, в свете дальних фонарей поблёскивал влажноватый асфальт. Позади вдруг послышался нарастающий шум, трассу залил свет фар — слева выдвинулась громадная туша грузовой фуры.
Здесь, мелькнуло в голове. Так ведь это обычно и делается. Инстинкт подсказал, что не стоит в таком случае доходить до дома. Прижав все бумаги к груди и закрыв глаза, она встала на месте.
Свет залил пространство даже сквозь веки, потом с шумом унёсся вперёд. Китти открыла глаза.
«Ну не будут же они стрелять в тебя здесь, на улице. Сейчас не те времена».
Она вспомнила про камеру по ту сторону дороги, прямо напротив. Хороша дурочка-секретарша: встала на ровном месте, как будто заподозрила вдруг что-то — с чего бы, в самом деле? Пока это не привлекло излишнего внимания, Китти, словно ничего не было, зашагала вперёд.
«Скоро станешь таким же параноиком, как твоя хозяйка».
Дома всё было спокойно. Мама смотрела телевизор.
— А, Китти, — она обернулась на звук двери. — А я уже волновалась.
— Что-то случилось?
Вернуться через два года странствий — чтобы узнать, что привычная жизнь и родной город неузнаваемо изменились и всё теперь зависит от воли одного единственного человека. А может, и не человека больше.Способно ли что-то противостоять этой воле, и что в самом деле может сделать обычный человек… Это пока вопрос.
Вместо эпилога к роману «Идол». История людей, прошедших через многое, но обязанных жить дальше.«Но он мёртв. А мы живы. Это наша победа. Другой вопрос — нужна ли она ещё нам. Если да — значит, мы выиграли. Если нет — значит, он».
«Ринордийск… Древний и вечно новый, вечно шумящий и блистающий и — в то же время — зловеще молчаливый; город фейерверков и чёрных теней, переменчивый, обманчивый, как витражи Сокольского собора: не поймёшь, в улыбку или оскал сложились эти губы, мирное спокойствие отражается в глазах или затаённая горечь. Как большой зверь, разлёгся он на холмах: то тихо дремлет, то приоткрывает неспящий лукавый глаз, то закрывает вновь».Ринордийск — столица неназванной далёкой страны… Впрочем, иногда очень похожей на нашу.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.