Дальние снега - [5]
Затем Вист прочитал ему заранее отчеркнутые места из свежих английских, французских и шведских газет, особенно то, что писали там о России, о самом князе. Прочитал и сообщения из «Ведомостей».
— Приготовь письмо шведскому послу барону Цедеркрейцу, — повелел Вульфу, — поблагодари за поздравление с обручением дочери, ну, и там подпусти пятое-десятое…
Под самый конец работы светлейший приказал Андрюшке:
— Узнай, солдат Нефедов жив ли?
Солдату тому в баталию голову разбили, а хирурги вставили ему кусок собачьего черепа. Вот чудо и новизна!
Отпустив Виста и Вульфа, князь спросил у Яковлева:
— Что в юрнале повседневных записок вчера написал?
Андрюшка открыл кожаный переплет, тисненный золотом, считал с голландской бумаги в водяных знаках:
«Пасморно и дождь с перемешкою. Его светлость встал в 4 утра, сел кушать в предспальне с губернаторами. Пил кофий с миндальным молоком… Принесли новый герб для карсты его светлости: на прямоугольном щите — красный лев, всадник на белом коне, золотой корабль и пушка. Посередь щита — черный маленький орел, над щитом — пять шлемов, а щит держат два солдата с мушкетами.
Встречался с архитекторами… Отправился в адмиралтейскую крепость, на спуск нового корабля и в школу навигаторов. Зрил, как делают новую дорогу на берегу Невы… Заседал в Верховном тайном совете, самолично тушил пожар в оружейном амбаре. Объявил о повышении в чинах… Вечером — ассамблея во дворце…»
…В палатях над Головой чья-то озорная рука забренчала на клавесине. Меншиков усмехнулся: «Проснулись. Не иначе Санька струмент терзает. Мария музыку серьезно любит, да сейчас ей и не до того».
— Справно записал, — удовлетворенно сказал князь Яковлеву и походкой враскорячку, твердо ставя кривоватые ноги кавалериста, сутуля спину, словно от привычки припадать к конской гриве, пошел в детские покои.
Коридоры сумрачны и таинственны. Свечи бросают блики на густо-медовые стены, дробят светом зеркальные пилястры. Поглядывают женские головки-бушты на огромный плафон, где пируют олимпийские боги.
На секунду Меншиков приостановился. Роста он был высокого, почти Петрова, — заглянул в верхнее овальное зеркало и недовольно отметил, что волосы стали редеть.
Сына Александр Данилович застал с его гувернером профессором Конрадом Генингером, маленьким старичком в башмаках с пряжками, в чулках, камзоле и парике.
На столе — глобус, гусиное перо в чернильнице, на полках — книги, а на стенном ковре — скрещенные шпаги.
— Как ученье, Кондрат? — строго спросил Меншиков.
Сын стоял с указкой у ландкарты.
— В трудах, — скромно ответил Генингер.
По заданию своего учителя мальчик должен был переводить главы французских книг на немецкий язык, а немецких — на французский.
Сократ, как и следовало ожидать, не произвел на подростка впечатления — мал еще, «Дон Кихота» отложил с презрением — не по душе пришелся, а вот Робинзоном бредил и сам играл в него.
Читал не без охоты «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению».
Мальчик был прилежен, особенно в пауках точных, хотя с видимым удовольствием штудировал и «Российскую риторику» — о правилах древних и новейших ораторов. Разделы «Основания красноречия», «Об украшении слова», «Обозрение частей витийского искусства — уверяющего, советующего, возбуждающего» — не оставляли его равнодушным. Да и шпажную битву любил.
— Ваши наставления, князь, Александр выполняет неукоснительно, — ответил Генингер.
Мальчик бросил на гувернера благодарный взгляд.
Ну, не все так уж благостно, но это их дела и вмешивать батюшку не стоит. А наставления его, записанные секретарем, Александр получил, как только появился в доме Генингер. Отец поучал: «Дорожи временем, убегай праздности, прилежай к занятиям. Ничего нет лучше в молодых летах труда и учения. Праздность — всему злу корень… Как добрым поступкам обучаются юноши от других, подобно кораблю, который управляется рулем, то и тебе должно слушать и почитать своего гувернера, определенного ее императорским величеством, который обязан доносить государыне о нерадении к наукам или о дурном твоем поведении, отчего приключится тебе бесславие, да и мне не без стыда будет».
Ну, бога гневить не приходится, принуждать Александра учиться не надо, как сына вологодского дворянина Ивана Маркова. Послал его Петр в Венецию для навигационной науки, а Иван в Россию сбежал, постригся, как иеромонах Иосаф. Его, однако, из монастыря извлекли да в Венецию возвратили.
Александру такое не грозит. На все у него желания и времени хватало, даже на обучение танцам и делание статуй.
За молчаливым завтраком Мария сидела с синими кругами под глазами, уткнувшись в тарелку. Ну и недоумок. Он ее на трон подсаживает, а она развела меленколию — вздохи да охи. И Дарья хороша, поглядывает на дочку с сочувствием.
Но не знал отец истинную причину горя Марии: полюбила она Федора Долгорукого, и не надобны ей были никакие царства, троны, отвратителен даже вид одиннадцатилетнего прыщавого мальчишки, предназначенного ей в мужья. Все в Федоре было ей по душе: и его почти смуглое благородное лицо, и то, что крепок, ловок, и что сдержан в разговорах, умен и скромен.
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
В повести «Тимофей с Холопьей улицы» рассказывается о жизни простых людей Новгорода в XIII веке.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
«Град за лукоморьем» – вторая повесть о Евсее Бовкуне (начало – в повести «Соляной шлях»).Вместе с главным героем, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми... Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
Роман московской писательницы Веры Щербаковой состоит из двух частей. Первая его половина посвящена суровому военному времени. В центре повествования — трудная повседневная жизнь советских людей в тылу, все отдавших для фронта, терпевших нужду и лишения, но с необыкновенной ясностью веривших в Победу. Прослеживая судьбы своих героев, рабочих одного из крупных заводов столицы, автор пытается ответить на вопрос, что позволило им стать такими несгибаемыми в годы суровых испытаний. Во второй части романа герои его предстают перед нами интеллектуально выросшими, отчетливо понимающими, как надо беречь мир, завоеванный в годы войны.
В сборник известного советского прозаика и очеркиста лауреата Ленинской и Государственной РСФСР имени М. Горького премий входят повесть «Депутатский запрос» и повествование в очерках «Только и всего (О времени и о себе)». Оба произведения посвящены актуальным проблемам развития российского Нечерноземья и охватывают широкий круг насущных вопросов труда, быта и досуга тружеников села.
В сборник вошли созданные в разное время публицистические эссе и очерки о людях, которых автор хорошо знал, о событиях, свидетелем и участником которых был на протяжении многих десятилетий. Изображая тружеников войны и мира, известных писателей, художников и артистов, Савва Голованивский осмысливает социальный и нравственный характер их действий и поступков.
В новую книгу горьковского писателя вошли повести «Шумит Шилекша» и «Закон навигации». Произведения объединяют раздумья писателя о месте человека в жизни, о его предназначении, неразрывной связи с родиной, своим народом.
Роман «Темыр» выдающегося абхазского прозаика И.Г.Папаскири создан по горячим следам 30-х годов, отличается глубоким психологизмом. Сюжетную основу «Темыра» составляет история трогательной любви двух молодых людей - Темыра и Зины, осложненная различными обстоятельствами: отец Зины оказался убийцей родного брата Темыра. Изживший себя вековой обычай постоянно напоминает молодому горцу о долге кровной мести... Пройдя большой и сложный процесс внутренней самопеределки, Темыр становится строителем новой Абхазской деревни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.