Дальние рейсы - [44]

Огромные возможности таят в себе и нижние ярусы океана. Ведь пока что промысел велся до глубины триста — триста пятьдесят метров, в морские «подвалы» рыбачьи сети раньше не опускались. А теперь ученые и промысловики обратили на эти «подвалы» свое внимание, начали налаживать глубоководный лов. На прилавках магазинов уже появилась угольная рыба. С виду она черная и малопривлекательная, но мясо у нее белое, жирное и вкусное. Водится она на глубине шестисот метров, скопления ее менее значительны, чем, скажем, скопления морского окуня, но добывать угольную рыбу вполне возможно.

В Тихом океане, как в Атлантическом и Ледовитом, донный трал проник в глубину до тысячи метров, обнаружив там скопления рыб и беспозвоночных животных. Ученые считают, что такие скопления имеются и значительно глубже.

Третьим и не менее важным резервом роста морской продукции постепенно становится промысел нерыбных продуктов. Это крабы, креветки, трепанги, кальмары, морской гребешок, морская капуста. Добыча их растет хоть и медленно, однако неуклонно. Темпы роста невелики по той простой причине, что эта продукция еще не пользуется широким спросом в глубинных районах страны. Там ее попросту не знают. Вероятно, пройдет некоторое время, пока эта продукция станет обычной для каждого магазина и найдет повсюду своих ценителей.

Во Владивостоке, на Сахалине продают китовое мясо — пятьдесят копеек за килограмм. Хозяйки говорят, что котлеты из этого мяса получаются очень вкусные. Отведать их мне не довелось, а вот консервы — жареное китовое мясо с горохом и луком — попробовал. Могу сказать только одно: вкусно.

БЛИЗКАЯ НАША ЗЕМЛЯ

Камчатка встретила нас проливным дождем. Косой и крупный, он словно заштриховал очертания берега, силуэты стоящих на рейде судов. Иногда дождь резко обрывался, на несколько минут показывалось солнце, будто прожектором высвечивая обрывы и скалы Авачинской бухты — одной из самых больших и самых живописных бухт мира. Под горячими лучами зеленел берег, ослепительно блестела вода и даже темные угрюмые утесы, смотревшиеся в нее, делались менее мрачными.

Только улыбнешься солнышку, опять набегают тучи, опять сечет палубу косой крупный дождь. Было от чего приуныть. Мы знали, что туристы предыдущего рейса пришли на Камчатку в хорошую погоду, ночевали в палатках у подножия Авачинского вулкана, некоторые даже поднялись на него. Увы, такое удовольствие погода сделала для нас недоступным! Не летали даже вертолеты, на которых можно добраться до знаменитой долины гейзеров…

Вот завиднелся белый морской вокзал, четко проектирующийся на темном фоне сопки. Вот уже можно различить дома на склонах. Сейчас мы пришвартуемся к причалу, нас встретят представители горсовета, служащие вокзала. А потом расходись по каютам и жди у моря погоды — эта перспектива не вызывала энтузиазма.

Нас действительно встретили. Но не так, как мы думали. Пока «Туркмения» швартовалась, из дверей вокзала вышли музыканты, выстроились по четыре в ряд и сдернули с инструментов чехлы. Духовой оркестр, сильный и слаженный, заиграл марш. А вслед за оркестром из дверей вывалилась ватага ребятишек и степенно вышли взрослые. Они махали руками, а когда музыканты делали короткие паузы, чтобы вылить воду из труб, кричали нам что-то хорошее. Мы отвечали им тем же.

Вот ведь как немного надо, чтобы поднять настроение людям. Чуть-чуть заботы, человечности — и нет уже ни холода, ни дождя. Мы были не только тронуты встречен, но и смущены. Так встречают официальных представителей, а мы обычные люди, даже не командированные по службе, а отдыхающие. Я сказал об этом Борисе Полиновне. Она стряхнула капли с ресниц и ответила, как всегда, резко:

— К нам ездят разные иностранцы: и хорошие, и так себе, и даже вредные. Иностранцев приветствуют музыкой и цветами. А разве наши люди не заслуживают и того и другого? Тем более у себя дома!

Едва трап «Туркмении» коснулся причала, туристы были приглашены в помещение морского вокзала. От трапа до дверей метров сто. Это расстояние преодолевали броском, пряча головы от тяжелых, будто свинцовых, капель. Зато в вокзале и чисто, и тепло, и даже как-то уютно. Девушки за столиками торговали сувенирами, открытками и книжками о Камчатке. В одном из помещений второго этажа расставляли стулья. Те, кому не хватило места, устраивались на подоконниках.

Секретарь обкома партии сказал, что жители Петропавловска и окрестностей рады видеть на своей земле гостей с Большой земли, а потом познакомил нас в общих чертах с промышленностью и рыбным хозяйством области, с достижениями и недостатками, поделился заботами и планами на ближайшее время.

Секретаря сменил на импровизированной трибуне директор Института вулканологии. Потом выступил главный геолог Камчатского геологического управления. От них мы узнали многие подробности о полуострове, на котором природа разместила целую кунсткамеру редчайших явлений.

В детстве, при взгляде на карту, Камчатка казалась мне продолговатой каплей на закоченевшем носу Чукотки (да простят мне такое сравнение!). И думал о ней бывало: вот где холодище-то, вот где круглый год ходят, наверное, в лохматых звериных шкурах! А здесь, оказывается, тонкая земная кора едва сдерживает кипящую под ней расплавленную массу. Иногда кора не выдерживает, рвется, давая выход магме и газам. На полуострове много тепла, и растительность на нем гораздо богаче, чем на островах, лежащих южнее.