Дали глазами Аманды - [31]
Гала уезжала на следующий день, в компании нового Единорога, студента из Экса в Провансе. Она была очень любезна со мной и велела хорошенько позаботиться о Дали. Она, впрочем, была обеспокоена эпидемией чесотки в Авиньоне:
— Вы уверены, что продезинфицировались? А то еще принесете нам заразу!
Дали тут же отступил на шаг из страха, что подхватит микроба.
— Не бойтесь, — заверила я их, — все в порядке. Впрочем, у вас есть все, чтобы себя обезопасить.
В прошлом году, чтобы обработать царапину, которую я получила в результате лазания по скалам, бонна открыла аптекарский шкаф:
— Тут все есть, — заметила она. — кроме лекарства от аппендицита, да и то я в этом не уверена. Сеньора обновляет запас медикаментов каждый раз, когда бывает в Нью-Йорке.
Гала была похожа на предусмотрительного и организованного муравья, просто необходимого Дали, непрактичному растяпе. Успокоившись насчет чесотки, она добавила:
— У нас тут есть замечательный врач, доктор Вергара. Вы можете немного поработать медсестрой, вы не так уж косолапы!
Она обняла меня и поблагодарила за мой приход.
На следующий день Дали изобрел новую тактику совращения. Каждое утро я находила на тарелке с завтраком записочку от него или какой-то загадочный знак. Так однажды в 10 часов утра Роза принесла к моей двери фотографию толстой мухи, на спине которой было старательно написано большими буквами «сегодня майский жук». То, что Дали пропустил букву в слове «сегодня» и написал «майского жука» с одним «н», меня нисколько не удивило, его грамотность всегда была ужасающей. Я только не поняла, что он хотел этим сказать…
Перед тем как вернуться к себе, я поболтала с Бабиано, румынским скульптором, жившим неподалеку. Рыбаки со мной поздоровались, показали только что пойманных осьминогов и спросили, люблю ли я их. Чтобы не беспокоить Розу, я вышла через кухню, как это делали все домашние и Капитан. Пакита, кухарка, готовила макароны.
— Сеньора приказала готовить все, что вы захотите. Я слыхала, что вы любите макароны в сухарях, правда? На десерт я сделаю planchadas.
Я обожала этот каталонский ванильный крем, который сверху обжаривали на противне, чтобы придать ему сходство с карамелью.
Дали был в мастерской с Беа и Капитаном.
— Они мне пообещали, но они никогда не держат слово, — говорил Капитан. — Они не сделают обложку «Пари-Матч», как надо.
Мэтр подбежал ко мне:
— Вы получили мое сообщение?
Разве это можно было назвать сообщением? Может быть, речь шла о мухах на картине «Галлюциногенный тореадор»
— Вы ничего не поняли, моя дорогая.
Он потащил меня во внутренний дворик, и только когда мы уселись на рифленые стульчики, наконец-то объяснил:
— «Пари-Матч»! Сегодня вечером мы ужинаем с Майским жуком из «Пари-Матч».
Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что речь шла о журналисте Гильоме Аното. Чтобы эпатировать журналиста, Дали решил, что после сиесты, в 5 часов, я буду читать гостю «120 дней Содома» маркиза де Сада… У мэтра был очень довольный вид.
Гала позвонила ему из Барселоны, и сказала, что любит его, как никогда. Второй хорошей новостью было то, что Рейнольд Морз, уже купивший многие картины Дали, изъявил желание приобрести «Галлюциногенного Тореадора». Мэтр внимательно наблюдал, как я прогуливаюсь по внутреннему дворику. Я собирала жасмин, сорвала маленькую зеленую веточку оливы, потом поправила ленту на эспадрилье.
— Что это у вас в волосах? Один волосок блестит на солнце.
Это была веревочка от коробки с пирожными, которую я обвила маленькими косичками, чтобы походить на средневековую принцессу.
— Дайте сюда! Эта золотая нить в ваших белокурых волосах доставляет мне удовольствие, размеры которого вы не в состоянии себе представить!
Я выдернула веревочку из волос, и он ее поцеловал:
— Спасибо! Я положу ее на абажур моего ночника.
Я уже неоднократно замечала его фетишизм. Так, например, он заботливо сохранял мою старую соломенную шляпу и мои разрисованные сапоги, которые я не носила больше. Я решила сделать то же самое и попросила у него вышитую ковбойскую рубашку. Он мне ее дал, но при этом уточнил:
— Она дорогого стоит, знайте это. В ней я создал свои лучшие полотна. Это коллекционный предмет.
В этот день Дали позволил мне войти в круглую спальню Галы. Я несколько задержалась в гардеробной, потому что меня заинтересовали фотографии на дверцах шкафов. На них я увидела Дали и Галу со всеми знаменитостями того времени: герцогом Виндзорским, Каллас, братьями Маркс, Коко Шанель, Бунюэлем… Было еще фото, сделанное Ман Реем для обложки «Тайм» (Дали говорил обычно не «Тайм», а «Таймэ», делая ударение на последней букве), и, конечно же, знаменитый снимок Филиппа Хальсмана с Дали в окружении котов, на которых откуда-то сверху лилась вода. И еще фотографии юного Артуро и Хуана, мальчика, некоторое время жившего у Дали, теперь уже женатого.
Гильом Аното ожидал нас в круглой спальне, комнате, казавшейся гораздо просторнее, чем она была на самом деле. Со стенами, выкрашенными какой-то светлой краской, она была похожа на башню, стены и потолок образовывали как бы бесконечную сферу. Желтая банкетка, покрытая матрасом, тянулась вокруг всей комнаты и не описывала полный круг только из-за камина, обрамленного слоновьими клыками. Несколько окон были заставлены русскими шкатулочками, резными вещами, на одном стоял хрустальный подсвечник. Всюду цветные подушечки, в центре — большой ковер. В маленьких стенных нишах — несколько статуэток и хрустальный бюст римского императора, подсвеченный сзади. И, конечно, плюшевые зверьки Галы: собачки, шевелившие хвостом, когда их приподнимали, обезьянка, бьющая в барабан, белые меховые овечки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Любовница диктатора — всегда интригующий персонаж. Любовница Адольфа Гитлера — персонаж, окруженный зловещей аурой Третьего рейха, Холокоста и Второй мировой войны. Парадоксальным образом Еве Браун приписывали глупость и тщеславие, в то же время возлагая на нее долю ответственности за преступления нацизма. Но это никак не объясняет, почему молодая, здоровая женщина добровольно приняла смерть вместе с поверженным и разбитым фюрером. Собирая по крупицам разрозненные сведения, тщательно анализируя надежность и достоверность каждого источника, английская журналистка и писательница Анжела Ламберт разрушает образ недалекой и бессловесной игрушки монстра, оставленный нам историей, чтобы показать иную Еву Браун: преданную и любящую женщину, наделенную куда большим мужеством и упрямством, чем полагали ее современники.
Дипломат, игрок, шарлатан, светский авантюрист и любимец женщин, Казанова не сходит со сцены уже три столетия. Роль Казановы сыграли десятки известных артистов — от звезды русского немого кино Ивана Мозжухина до Марчелло Мастроянни. О нем пишут пьесы и стихи, называют его именем клубничные пирожные, туалетную воду и мягкую мебель. Миф о Казанове, однако, вытеснил из кадра Казанову подлинного — блестящего писателя, переводчика Гомера, собеседника Вольтера и Екатерины II. Рассказывая захватывающую, полную невероятных перипетий жизнь Казановы, Филипп Соллерс возвращает своему герою его истинный масштаб: этот внешне легкомысленный персонаж, который и по сей день раздражает ревнителей официальной морали, был, оказывается, одной из ключевых фигур своего времени.