Далет-эффект. Да здравствует Трансатлантический туннель! Ура! Судовой врач - [172]

— Ну, эти нам не освободить, — произнес Дон.

— Может, в этом не будет никакой необходимости… Смотрите! — Он направил фонарь в дыру и осветил глубоко внутри какую-то неровную поверхность. — Метеорит здесь!

Быстрым взмахом ножа он вспорол тюк, из которого начала выплывать одежда, сшитая из плотной ткани. Они зарывались, как мыши в зерно, раздвигая одежду, отбрасывая ее от себя — все глубже и глубже, пока не добрались до камня.

— Вот он, — промолвил Дон. Его вдруг охватила крайняя усталость и абсолютное безразличие.

Метеорит выглядел совсем обычно: кусок грязного камня. Дон подковырнул его ножом, и тот, медленно кувыркаясь, начал свободно подниматься. Вращаясь, он повернулся к ним противоположной стороной.

Эта сторона имела глубокую выемку, поверхность которой была покрыта беловатыми кристаллами.

— Ящик, быстро! — отпрянув, произнес Дон. — Ни в коем случае не трогайте его перчатками.

— Вот эти кристаллы, это — то, что вам надо? — спросил старшина, подталкивая камень острием ножа в отверстие ящика, который он держал в руке.

— Думаю, что да. Надеюсь, во всяком случае. — Дон взмок от пота, голова его раскалывалась. — Закрывайте.

С неторопливой аккуратностью старшина вытащил тюбик, нанес по периметру крышки полоску эпоксидного клея и захлопнул ее. Потом сильно прижал и проверил, чтобы дверца плотно прилегала к стенке.

— Через две минуты это будет прочнее стали, — сказал он.

— Хорошо. Ножи оставим здесь: они, наверное, заражены. И будьте осторожны, снимая скафандр, — ведь мы наверняка прикасались к предметам, на которых остались вирусы.

— Понял. Держитесь за мной. Пока доберемся до шлюза, клей застынет. — Курикка начал проталкиваться сквозь завесу из плавающих тюков и одежды; Дон последовал за ним.

— А как выглядит этот высушенный вирус? — спросил старшина, когда они вошли в шлюз и включили подачу воздуха.

— Не имею представления. Он может быть похож на что угодно. Может быть, это сами кристаллы. — Дон провел перчаткой по шлему, чтобы стереть осевшую на нем из поступающего воздуха влагу. — Когда можно будет открыть скафандр?

— Не раньше чем загорится зеленая лампочка. Но лучше сделать это после выхода из шлюза. Металл здесь сильно охлажден, можно серьезно обморозиться.

Дверь открылась, и они влетели внутрь корабля. Дон протянул руку.

— Давайте я подержу ящик, а вы отойдите подальше и снимите скафандр. Но не дотрагивайтесь до его наружной поверхности. Если вам понадобится помощь, зовите меня. А затем ступайте в рубку управления. Как только вы окажетесь в безопасности, я начну раздеваться.

Курикка запротестовал:

— Вам понадобится помощь, чтобы выбраться из скафандра…

— Нет, не понадобится. Мне можно не остерегаться заражения. Ведь я врач и легко распознаю симптомы. Я могу не беспокоиться, что подхвачу эту лихорадку, потому что я уже ею заболел.

Глава 15

Еще накануне соотношение больных и здоровых достигло 50 процентов, и их приходилось изолировать друг от друга. Сейчас же от лихорадки слегли четверо из каждых пяти человек на борту.

Марс находился в двух днях лёта. Специальные ракеты с добровольно вызвавшимися медсестрами и врачами ожидали их на орбите. Никто не должен был покинуть борт лайнера «Иоганн Кеплер». Он стал носителем неизвестной чумы и должен быть подвергнут карантину до тех пор, пока не будет найдено лекарство от этой болезни… если его вообще когда-нибудь найдут. Пища, лекарства, оборудование — все будет доставляться на борт. Но никто и ничто не сможет его покинуть.

Уже умерло 22 человека.

Дон принял еще одну таблетку обезболивающего и промокнул вспотевшее лицо сырым полотенцем. Он знал, что принял таблеток уже намного больше допустимого, но он не мог сейчас позволить себе свалиться. Нет, только не сейчас. Оборудование, за которым он работал, расплывалось перед глазами — пришлось зажмуриться, чтобы восстановить четкость. Он отрегулировал стеклянный краник, замедлявший поток реактива до равномерных капель.

— Давайте я это сделаю, доктор, — раздался голос Рамы.

— Вы не должны здесь появляться, работа еще не закончена.

— Неважно, сэр. Я — единственный, кто может хоть как-то вам помочь, и вы должны разрешить мне находиться с вами. В каком состоянии сейчас процесс редупликации?

— Не знаю. Я даже не уверен, что действую правильно и что в этом растворе действительно присутствует наш вирус. У нас нет лабораторных животных, — если не считать нас самих, — чтобы провести проверку. Я растворил эти кристаллы в питательном бульоне, вернее, в разных средах и при разных температурах, профильтровал их, осуществил рекомбинацию и перегнал полученную жидкость через вот этот аппарат. Кто его знает, может, это чистая вода… — Его голос захрипел, он закашлялся и снова промокнул лоб. — Как дела в рубке управления?

— Я только что говорил с ними. Там старшина Курикка и оператор Бойд. Оба они пока здоровы и полагают, что смогут успешно довести корабль до Марса. К сожалению, должен сообщить, что доктор Угалде в коме и больше не может нам помогать. Но центр управления на Марсе известил нас, что они уже могут работать через наш компьютер и способны управлять маневрированием на конечном участке, даже если у пульта нашего корабля не останется ни одного человека. Они планируют использовать оставшееся у нас реактивное вещество для вывода корабля на максимально низкую орбиту.