Далеко от яблони - [42]

– На прошлой неделе. Папа съехал сегодня утром. – Майя пожала плечами и потянулась за печеньем. Угощение предназначалось якобы для всех, но большую часть слопала она. – Снял квартиру в десяти минутах езды от нас. Во всяком случае, так он говорит. Спал и видел, как бы поскорее смыться. – Эти слова Майя тоже старательно репетировала, однако выговорить их не помогла даже холодная вода. Они и сейчас дались ей с трудом.

– Мама психует? – спросил Хоакин.

Одновременно прозвучал вопрос Грейс:

– А на твое удочерение это не повлияет?

– Чего? – взвизгнула Майя. – Каким образом это может повлиять на удочерение? Блин, мне уже пятнадцать! Все бумаги давно подписаны!

– Я имела в виду, – глаза Грейс виновато – не невинно – расширились, – это ведь не отменяет удочерения, так? Твои родители могут развестись, но в конечном счете на тебе это никак не скажется.

Майя закатила глаза.

– Хоакин, объясни хоть ты ей, – она ткнула пальцем в Грейс. – Скажи, что развод не влияет на удочерение.

Хоакин перевел взгляд с одной сестры на другую.

– Развод не влияет на удочерение, – послушно повторил он. – По крайней мере, я так думаю. Правда, я в этой сфере не лучший специалист.

Майя и Грейс как по команде отвели глаза. Порой они слишком легко забывали, что их брат не всегда жил с опекунами, Марком и Линдой. Это они привезли его сегодня в кофейню. Сказали, что едут за покупками в соседний торговый центр, хотя Майя на 99 процентов была уверена, что им просто захотелось посмотреть на нее и Грейс.

Тем не менее они на самом деле оказались приятными людьми. Марк – высокий, гораздо выше Майиного папы – даже такого, каким она представляла его в детстве. Марк пожал обеим девушкам руки и улыбнулся улыбкой гордого отца. Линда, милая и дружелюбная, на прощание легонько стиснула ладонь Хоакина. «Оставайся столько, сколько захочешь», – сказала она, и Хоакин кивнул. Со стороны Марк и Линда выглядели настоящими родителями, Хоакин – их сыном.

В эту минуту, однако, он методично рвал бумажную салфетку на ровные квадратики. Майя задалась вопросом, ей ли одной в семье удалось избежать этой мерзкой привычки. Увернулась от пули, подумала она. Грейс тем временем опять сунула в рот соломинку и бессознательно продолжила ее жевать.

– Извини, – сказала она Майе. Стоит признать, на лице у нее действительно было написано раскаяние. – Я просто хотела убедиться, что ты в порядке.

– Все норм, – подтвердила Майя. Хоакин взглянул на нее, подняв бровь. – Правда норм. Родители ссорились как сумасшедшие. Мечтаю о тихом вечере, когда мама с папой не орут друг на друга так, что стены трясутся. Может даже смогу спать по ночам.

Грейс кивнула, но как-то неубедительно. Отчаянно желая сменить тему, Майя устремила взор на Хоакина.

– Ну а у тебя как дела? Что новенького?

– Марк и Линда собираются меня усыновить.

Майя поперхнулась печеньем.

– Что? – Грейс выдернула изо рта трубочку. – Серьезно? Хоакин, это же здорово!

– Ага. – Хоакин бесстрастно пожал плечами. – Они хорошие. Очень.

– Не просто очень хорошие, а замечательные. – Майя подалась вперед, ощутив внезапное желание накинуть брату на плечи теплое одеяло. Хоакин почему-то всегда выглядел озябшим, ссутуленным, погруженным в себя. Каким он был до встречи с Марком и Линдой? Едва успев подумать об этом, Майя вдруг поняла, что совсем не хочет знать ответ.

– Нет, правда, Хок, они у тебя офигенные! – воскликнула она.

– Ты ведь не против, да? – подхватила Грейс. – Они тебя любят и все такое? – Судя по выражению ее лица, от его ответа зависела судьба мира.

– Нет, то есть да, не против. Они классные, – пробормотал Хоакин. – Для меня это… ох, нелегко. До сих пор не могу переварить.

– Целых семнадцать лет ждать семью – долгий срок. – Майя постаралась произнести это ободряющим тоном – так всегда делала Клер, когда ей было плохо или грустно, – и губы Хоакина растянулись в улыбке, не печальной, но и не радостной.

– Точно, – кивнул он и коротко рассмеялся. – Охренительно долгий.

– Значит, вам осталось только оформить документы? – спросила Грейс. – А нам можно прийти на церемонию?

– Грейс, притормози маленько, – осадила ее Майя.

– Ой, простите.

– Я еще не сказал «да», – сказал Хоакин. – Разговор был месяц назад, но решение за мной.

Грейс и Майя переглянулись.

– А… почему? – рискнула спросить Майя. – Сам же говоришь, они классные.

Хоакин поерзал, открыл рот, закрыл и снова открыл.

– Я пока не уверен, – признался он. – Нужно все хорошенько обдумать.

А что, если его как следует встряхнуть? – мелькнуло у Майи. Может быть, тогда все мысли, которыми набита голова Хоакина, высыплются наружу, как сладости из пиньяты? Заманчивая идея.

Грейс очнулась первой.

– С чего бы тебе отказываться от усыновления? Это же… Нет-нет, можешь говорить что хочешь. Я тебя не осуждаю, просто интересно.

Хоакин выглядел так, словно хотел, чтобы в витрину кофейни влетел автомобиль и весь этот разговор прекратился.

– Трудно объяснить, – сказал он. – Тут много всего, понимаешь?

Завидев, что Грейс снова открыла рот, Майя незаметно ущипнула ее под столом так же, как в детстве щипала Лорен.

– Ай! – подскочила Грейс.

– Рука соскользнула, – соврала Майя.