Дахут, дочь короля - [61]

Она всхлипнула от радости. Это было самое печальное, что он сегодня видел.

V

Вернулись моряки и люди с флота, полные рассказов о своих приключениях. Их встретили друзья, ошеломляя куда больше.

Херун Танити нашел в таверне среди прочих Маэлоха и Кинана. То был не их старый, пользовавшийся дурной славой притон в Рыбьем Хвосте, а «Зеленый Кит». Шкипер с годами преуспел, как большинство рабочих в Исе, а у морского офицера и легионера было накоплено жалованье, наряду с процентами со скромного дела, что их семьи вместе вели на стороне.

После радостных приветствий и выпивки по кругу — разговоры.

— А правда, народ, в общем-то, считает, что король прав? — спросил Херун. — Мне казалось, многие сжимаются от страха. Как теперь будет повторено слово?

— Ну, рыбы было не меньше обычного, урожаи не повреждала никакая буря, и гниль их не поражала, ящур не нападал на скот, — ворчал Маэлох. — Я хочу сказать, что пока в природе все идет своим чередом.

— Те, с кем я беседовал, будь то суффет или простолюдин, а их немало у меня на работе, они снова становятся довольны жизнью, — добавил землевладелец Цойгит. Было то самое время дня, когда можно расслабиться, он мог присесть и поболтать с посетителями. — Поначалу многие были встревожены, но когда не произошло ничего неблагоприятного, ну, они склонны считать, что дела с богами пусть решает король, и несомненно этот король по сравнению со всеми, что были у Иса, знает, что делает.

— Порой молодые люди явно становятся энергичными, — вставила куртизанка Тальта. К ней прислушивались не столько из-за красоты и занятий любовью, но и за знания и умение вести беседу. — Они говорят о повой эре, когда Ис станет знаменитым, да, возможно, унаследует Риму в качестве владыки мира.

Цойгит быстро огляделся. В комнате было просторно, чисто, солнечно, она была покрыта фресками с фантастическими морскими картинами. Лишь еще за одним столом на скамьях сидели люди, увлеченные вином и игрой в кости. Тем не менее он понизил голос.

— Правда в том, немногие это признают, что у большинства вера поколебалась после случившегося; а она бы не поколебалась так сильно, не будь ее корни столь поверхностными. Что же, это морской порт. В правление Граллона он стал оживленным морским узлом, отовсюду сдут чужеземцы, с богами и образами не наших отцов, тогда как Ис сотни лет лежит в отведенной ему раковине. Из нас все больше и больше народу бывает за границей, привозит не только товары, но и понятия. Да, в воздухе парят перемены, вы можете их учуять как острый запах накануне молнии.

— Люди, что пришли к выводу, будто тот, кто возник на мысе Ванне был Митрой, а не Таранисом, хотят посвятиться в культ, — сказала Тальта. — Сама я верна Банбе, Эпоне. Они женщины, они меня услышат. — Она сама вздохнула. — И Белисаме, конечно. Но вполне возможно, что богиня уготовила необыкновенную судьбу принцессе Дахут.

— Ну, между нами, я тоже хочу обратиться к Митре, — признался Цойгит, — если это не навредит моему делу. К тому же я немного староват для изучения новых таинств или для этого маленького клейменого железа. Не сочтите за неуважение, сэр, — сказал он митраисту Кинану.

— Я не обижаюсь, — отвечал солдат в привычной своей важной манере. — Мы не ищем новообращенных, как христиане, которые их мобилизуют. Все легионеры Митры — добровольцы. — Он помолчал. — В самом деле, последнее время король отправляет назад тех, кого вынудили идти воевать.

— Что, они были недостойны? — спросил Херун. — Я слышал, что в культ не принимают тех, кто виновен в некоторых преступлениях или пороках.

Кинан едва улыбнулся.

— Мы не педанты. Ты меня знаешь. Нет, тот мой старый приятель из Британии, Ноденс, мы ходили вместе в строю, столовались, и работали, и воевали, и разговаривали, и пили вместе двадцать лет, а то и больше! Не стану называть имена. Но он христианин, как и большинство нашего сообщества. После битвы, увидев призрак, он пошел и хотел обратиться к Митре. Грациллоний — я был там, когда это происходило, — сказал этому человеку «нет». Он был очень добр, как может быть добр наш центурион, когда это нужно. Но он сказал, во-первых, этому человеку надо подумать о жене и детях, здесь в Исе. Если б он отправился в римскую землю, либо сюда пришли римляне и узнали, что он был вероотступником, и его семье, и ему самому пришлось бы очень несладко. Во-вторых, сказал Грациллоний, этот человек поклялся Христу, и в целом у него была хорошая жизнь. Человек должен оставаться со своим хозяином или богом до тех пор, пока тот верен ему.

— Хорошо сказано, — пробормотал Херун. Он уставился на свой кубок. — Хотя я должен подумать, я должен хорошо подумать, — и, подымая взгляд: — А как ты считаешь, Маэлох?

Рыбак пожал плечами.

— Пусть каждый делает то, что считает верным, что бы то ни было, а нам следует подумать но меньше его, — ответил он. — Я, я останусь верен старым богам. Поступить иначе означает нарушить связь с покойными.

VI

Дахут унаследовала дом, принадлежавший Фенналис, и сразу принялась его переделывать. Для всего, что она полагала нужным, она могла без ограничения черпать средства из сокровищницы храма — она, королева. Те сестры, что видели отчеты, считали ее экстравагантной, но удерживались от того, чтобы возразить сразу, и велели младшим жрицам тоже хранить молчание. Пусть Дахут получит удовольствие; у нее довольно трудностей.