Да обойдут тебя лавины - [29]

А. П.- Альпинизм Ванды Руткевич - что имеется в виду? Оставить товарищей и уйти, когда ясно, что восхождение не состоится?

С. Б.- Нет, просто Ванда Руткевич - олицетворение женского альпинизма. В нем поляки достигли больших успехов. В 77-м году мы были в Польше на международных соревнованиях и обсуждали с коллегами вопросы организации гималайских экспедиций, тогда на начальном этапе поляки делали упор именно на участие женщин в восхождениях на высочайшие вершины, чтобы иметь достижения по сравнению с другими. Благодаря Ванде им это удалось. А то, что она ушла раньше, поляков совсем не шокировало. Наверное, очень спешила.

Но, несмотря на шутки-прибаутки, ясно, что возвращаться "без горы" ребятам не так весело, как они пытаются изобразить. С каким настроением будем возвращаться мы? Поляки, чувствуется, искренне рады встрече. Еще бы: два месяца в замкнутом коллективе. Оказалось, Алек Львов с нашим Ньимой старые знакомые по польской экспедиции на Дхаулагири. Разговоры за дружеским столом, понятно, все больше вокруг самой близкой обеим сторонам темы гор и восхождений. И прежде всего - Канченджанги, которая отвергла поляков и о которой все наши мысли. Узнаем, что выше первого ледового лагеря лежит труп носильщика. Видимо, он работал с прошлогодней испанской экспедицией. Нам надо будет его захоронить, а то ледовые портеры могут отказаться работать. Почему беднягу бросили там? Неизвестно. Как-то это все не по-человечески. Алек дарит эмблемы своей экспедиции. Неловкая заминка: к нашему стыду, ответить тем же не можем, все сувениры "идут" с караваном.

В этот вечер мы долго не расходимся.

27 февраля. Утро начинается с неприятных объяснений с носильщиками - отказываются идти дальше. После долгих дебатов объявляют, что с нами идут только 16 человек. Начинаем подозревать, что виновники "измены" поляки (что ни говори, вниз грузы нести легче). Обращаюсь за разъяснениями к Алеку. Нет, они будут ждать портеров, которых приведет из Ямпхудина Йозеф. Львов рисует мне схему пути от Тсерама до Могилы Паша. Там они оставили нам бочку с хлебом, еще немного риса и гороха. Спасибо, пригодится. Как не будут лишними веревка на ледовой стенке выше базового лагеря и палатка со спальниками в первом ледовом лагере на высоте 6100. Ребят это сообщение очень воодушевило, все побыстрее хотят добраться до 6100. Советуюсь с Алеком относительно заявки Федерации альпинизма Украины на восхождение на восьмитысячник в 1991 году. Какую вершину и маршрут он бы рекомендовал? Львов предлагает заявить восточную стену Манаслу протяженностью около 3 километров. Маршрут комбинированный, скально-ледовый. Сильная команда сможет пройти его в альпийском стиле. Алек участвовал в польской экспедиции на Манаслу в 87-м, но шли они не по стене, а по гребню.

28 февраля. Сегодня решили выйти на ледник Ялунг и добраться до первого ледового лагеря. Вышли около 8 утра. С собой несем две палатки "Зима", стойки к ним и вешки с флажками для разметки пути. Минут через

сорок после выхода из Рамзе перед нами во всей красе - наша гора. Канченджанга! Она возникла совершенно для меня неожиданно. Два года назад, когда были в разведке, красавица открылась, когда мы почти уперлись в нее лбами. Снега на горе почти нет. Повсюду выступают скалы. Фотографируем во всех возможных ракурсах, обсуждаем варианты маршрутов.

Канченджанга - священная для непальцев и индийцев гора...

А. П.- Помнишь, у Рериха: "На вершинах Сиккима, в Гималайских отрогах, среди аромата балю и цвета рододендронов опять лама, подобный средневековому изваянию, указал на пять вершин Канченджанги и сказал: "Там находится вход в священную страну Шамбалы. Подземными ходами через удивительные ледяные пещеры немногие избранные даже в этой жизни достигали священное место. Вся мудрость, вся слава, весь блеск собран там".

Хоть я и любовалась Канчей, как называют свою восьмикилометровую святыню индийцы, именно со стороны Сиккима, входа в Шамбалу не видела. Может, он с вашей, непальской стороны?

С. Б.- Хочешь верь, хочешь не верь - видели, когда шли с ребятами по леднику Ялунг. Вдруг неожиданно оказались перед огромной сверкающей ледяной аркой - входом в ледяной грот, уводящий куда-то в глубь Канченджанги. Посмотреть, куда именно,- невозможно: перед аркой разлилось ярко-синее озеро. Стояли на его берегу и сокрушались, что нет у нас ни резиновой лодки, ни плотика. А в это время глубину пещеры прорезало тонкое лезвие солнечного луча, пробившегося сквозь трещины в ледяном своде. Будто кто-то невидимый нам дорогу указал этим лучом. Но мы свой шанс не использовали. Наша Шамбала - горы.

...В месте, называемом Октанг,- ритуальная буддийская ступа. Их встретишь в Непале повсюду, не только в горах. В городах это величественные сооружения, в селениях - поменьше, на дорогах и тропах - совсем небольшие, сложенные из камней. На здешней наклейки польской экспедиции, а на них (приятно, что там говорить) - пожелания успехов, адресованные нам. Здесь и жертвоприношения - рупии, трезубцы. Оставляем и мы на счастье двушки и пятачки. А Пастух - бумажный рубль. Спускаясь на ледник, замечаем далеко внизу три фигурки. Они движутся нам навстречу. Оказалось, это портеры поляков стаскивают вниз остатки снаряжения. Ледник размечен турами, местами - краской. Мы добавляем свои вешки и туры. Через три часа приходим на 4700 - в первый ледовый лагерь поляков. Поняли, что он близко, не видя еще самого лагеря,- по взлетевшей большой стае галок: это Миша Можаев, который шел впереди, спугнул птиц.