Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - [65]

– А я что могу? – Виктор пожал плечами. – Надо было лучше паковать, тогда бы и не…

Конец фразы заглушил протяжный гудок. Геннадий, цепляясь за угол столика, выскочил на палубу, Виктор последовал за ним. Навстречу «Густавсбергу» бежал, ныряя в накатывающих волнах, небольшой кораблик. Узкий, сильно вытянутый корпус, через который то и дело перехлёстывали пенные гребни; низкая труба, из которой стлался по воде жиденький дым. На кормовом флагштоке трепетало по ветру белое с косым голубым крестом, полотнище.

– Миноноска, из Гельсингфорса. – Шкипер опустил большой, составленный из медных коленчатых трубок, бинокль. – Название – «Самопал», патрулируют подходы к Свеаборгу. И как они решились выйти в такую погоду?..

Миноноске действительно приходилось несладко. Волны перекатывались через низкий корпус, обдавая с ног до головы рулевого и ещё двоих матросов, стоящих на палубе – один возле укрытой парусиновым чехлом пушчонки на тумбе, второй – на носу, рядом с короткой горизонтальной трубой.

– Это у них минный аппарат. – продолжил свои объяснения шкипер. – Стреляет бросательными минами, двумя пудами динамита, на два десятка саженей.

Виктор припомнил слышанную от кого-то из сотрудников Д.О.П. а историю с кражей компьютеров. Дело было около года назад; злоумышленники тоже пытались удрать в Швецию по морю, и точно такая же миноноска догнала их и пустила на дно вместе с краденой аппаратурой – одним-единственным выстрелом из минного аппарата, вроде того, что красуется на носу «Самопала».[7]

– Они нас не остановят? – опасливо осведомился Геннадий?

– На что мы им сдались? Это же военное судно, а не таможенный крейсер, ловить контрабандистов – не их забота. К тому же, «Густавсберг» здесь всякая собака знает.

Швед махнул рукой, подавая знак. Губок повторился; в ответ миноноска тонко свистнула, выбросив из медной трубки, закреплённой позади дымовой трубы, струйку пара.

– Ну вот, вежливость соблюдена. – шкипер явно был доволен. – А вы, господа студенты, собирайтесь. Это остров Сандхамн. – он показал биноклем в сторону близкого, в серых валунах, берега. – Финны называют его «Сантахамина», а на русских картах он значится, как «Лагерный». Отсюда до Валлисаари не больше четверти часа ходу, там я вас высажу.

«Студенты» настороженно переглянулись.

«…Этот, точно, высадит… – явственно читалось на лице у Геннадия. – Прямиком в лапы жандармам или таможенной страже. То-то они обрадуются…»

Он повернулся на каблуках и направился в каюту. Виктор, обуреваемый самыми дурными предчувствиями, последовал за ним. Похоже, их сегодняшние неприятности не ограничатся вышедшим из строя ноутбуком.

Подозрения подтвердились немедленно. Первое, что он увидел, переступив порог каюты – это разложенное на столе оружие. Геннадий обернулся к вошедшему – в руках он держал полуразобранный короткоствольный автомат.

– Ты что затеял? – голос Виктора стал хриплым, придушенным.

В ответ – злобная ухмылка.

– А ты как полагаешь? Или намереваешься сдаться местным погранцам? Тогда извини, брат, у меня другие планы.

Он протёр затворную раму промасленной тряпицей, умело собрал оружие,

– Стрелять-то не разучился?

Виктор кивнул – два раза подряд.

– Я… не…

Ответить не получилось, слова застревали где-то в районе гортани. Геннадий понимающе ухмыльнулся.

– А раз «не» – бери, вон, «Вальтер». Глушак только не забудь, мы возле берега, услышат ещё…

И подал пример, навернув на ствол «Скорпиона толстую чёрную трубку.

– Ты что, собрался их всех поубивать? – голос у Виктора, наконец, прорезался.

– Ну, зачем же всех? Шкипера оставлю, машиниста с кочегаром тоже. Без них нам с пароходом не справиться.

– А остальные?

Геннадий прищурился.

– Ты что, идиот? Карамельками, блин, угошу! В расход, ясное дело…

– Но можно же припугнуть, запереть в каюте…

Геннадий презрительно сощурился.

– Головой думай, умник! Нас двое, так?

– Ну, так…

– Один должен быть в ходовой рубке, следить за капитаном. Второй – в машинном отделении, присматривать, чтобы машинист чего-нибудь не учудил. И кто, по-твоему, этих будет сторожить?

– Я… – Виктор судорожно сглотнул. – Я об этом не подумал…

– А надо бы! – Геннадий со звонким щелчком вставил на место коротышку-магазин на десять патронов. – И вот ещё о чём подумай: когда доберёмся до места, это корыто придётся бросить. Хочешь оставить свидетелей, чтоб они описали нас полиции? В красках, детально, со всеми приметами?

Он сгрёб со стола «ЧеЗет», передёрнул затвор и засунул пистолет за пояс.

– Бросай сопли жевать, бери ствол – и пошли. Времени в обрез, только-только успеть!

Виктор взял предназначенный для него «Вальтер». Попробовал приладить на место глушитель – на это понадобилось три попытки, пальцы не слушались – и на негнущихся ногах поплёлся за Геннадием.

Фабрикант с женой отдыхали в своей каюте. Геннадий постучал, дождался негромкого «коммер ин!», распахнул дверь и прямо с порога открыл огонь – двойками, с короткими интервалами, держа «Скорпион» обеими руками. Швед получил две пули и с предсмертным хрипом сполз с койки, держась за простреленную грудь – на губах у него вздувались кровавые пузыри. Его супруга при виде убийцы беззвучно открывала и закрывала рот, пока две пули не пробили ей живот и грудную клетку, чуть ниже выреза тёмно-синего суконного платья.