Д. И. Писарев - [11]

Объясняя неудачу, которая, по его мнению, постигла Тургенева с образом Инсарова, Писарев делает очень симптоматичное заключение: "Кто в России сходил с дороги чистого отрицания, тот падал". Короче говоря, он не видит еще необходимых условий для изображения нового, положительного героя.

Не менее резким оказалось расхождение с Добролюбовым и в оценке романа Гончарова. Писарев со свойственной ему решительностью теперь отмежевывается от той высокой оценки "Обломова", которую он сам дал в статье 1859 года. Теперь он готов причислить Гончарова к представителям "чистого искусства". Эта оценка Гончарова как художника без сомнения полемична. Она в значительной степени вызвана тем, что в это время Гончаров как цензор заявил себя преследованиями демократической литературы. Но нетрудно заметить, что общая характеристика писательской манеры Гончарова полемически направлена и против того, что говорил Добролюбов в статье "Что такое обломовщина?". Добролюбов также писал там, что Гончаров "не дает, и, невидимому, не хочет дать, никаких выводов" относительно изображаемого. Но он видел сильнейшую сторону таланта Гончарова "в уменье схватить полный образ предмета, отчеканить, изваять его". {Там же, т. 2, М. 1952, стр. 109.} Добролюбов отмечал, что антикрепостническая направленность "Обломова", независимо от намерений автора, вытекает из самих материалов романа, из самих глубоко типических и мастерски обрисованных образов его. Писарев не принял этой тонкой характеристики романа. Полемические намерения заслонили в его статье объективный анализ романа как художественного произведения. Он обвиняет Гончарова в том, что нет у него ясно выраженного взгляда на предмет, нет прямых выводов. Объективность изображения у Гончарова он готов рассматривать как простую фотографичность. Добролюбов в целом высоко ставил роман "Обломов", отмечал типичность его характеров и окружающей их обстановки. Писарев же утверждает, что "главные действующие лица (романов Гончарова. Ю. С.) созданы головою автора, а не навеяны впечатлениями живой действительности". Добролюбов смотрел на Обломова как на исторически сложившийся тип, порожденный крепостническими отношениями. Писарев, отвергая либерально-клеветническую оценку Обломова как порождения всей русской жизни, вместе с тем не видит в нем ничего типического, не видит его обусловленности определенными социальными отношениями. "Обломов просто ленив, потому что ленив", - приходит он к выводу. Добролюбов, говоря об "обломовщине" как социальном явлении, ставил Обломова в связь с образами других "лишних людей" в русской литературе, в том числе и с Рудиным и Белыовым. Писарев прежде всего подчеркивает отличие Обломова от героев типа Рудина и Бельтова. Недостатки Рудиных и Бельтовых он ставит в связь с вызвавшей их к жизни социальной обстановкой, он смотрит на этих героев как на жертвы существующего порядка вещей. Обломов же с его ленью, по мнению Писарева, целиком "поставлен в зависимость от своего неправильно сложившегося темперамента". Самому термину "обломовщина" Писарев отказывает в значении крылатого слова, имеющего определенный социальный смысл. Добролюбов считал образ Ольги Ильинской живым, глубоко типическим образом русской женщины, способной к самостоятельному развитию. Писарев считает ее фигурой выдуманной, "марионеткой". Таким образом, в оценке "Обломова" Писарев почти по всем пунктам разошелся с Добролюбовым. Лишь в характеристике Штольца сошлись они. В положительной оценке Штольца в романе как деятеля нового тина они видели проявление типичного либерализма.

Эти расхождения нельзя считать случайными или свидетельствующими только о различном эстетическом подходе к роману Гончарова. - В основе их лежит известное различие между тактической линией Добролюбова и Писарева. В глазах Добролюбова образ Обломова потому получил особенное значение, что в нем он увидел крайнее, наиболее полное выражение того, к чему приводит действие крепостнической среды. Ставя в связь этот образ с образами других "лишних людей", Добролюбов направлял свой удар по дворянскому либерализму с его неспособностью противостоять реакции, с его дряблостью и политической беспринципностью. Резкая характеристика "лишних людей", безоговорочное их осуждение, без всяких скидок на то, что они являются "жертвами" окружающей их среды, служили в статье Добролюбова этой важнейшей политической цели. Характеристика типа "лишних людей" У Писарева при всей ее остроте еще лишена такой политически обобщающей силы.

Но при всех проявлениях в этих статьях известной незрелости Писарева в эти годы как революционного демократа они остаются яркими документами общей демократической борьбы против существовавшего порядка вещей, исполнены пафосом его решительного осуждения и отрицания.

Эти статьи Писарева показали и его выдающиеся способности как литературного критика. Современный читатель не может пройти мимо глубокого анализа нескольких повестей Тургенева, тонкой и вдумчивой характеристики героев этих повестей. Писарев на протяжении всей своей деятельности высоко ценил Тургенева как художника. Другим писателем, чье творчество в эти годы получило у Писарева очень высокую оценку, был Писемский. Литературная критика тех лет мало уделила внимания достоинствам Писемского - талантливого бытописателя, правдиво и красочно показавшего типические стороны жизни крепостнической России. Писарев первый подчеркнул это. Он склонен даже поставить Писемского, в некоторых отношениях выше Тургенева. В этом увлечении критика также нельзя не видеть отражения некоторых специфических черт мировоззрения Писарева в эти годы. Писарев прежде всего требует от литературы сосредоточения на обличении старого, темных сторон тогдашней действительности. В критическом пафосе обличения он видит основное значение произведений современной ему литературы. Он считает глубоко оправданным сосредоточение писателя на изображении повседневной действительности, обыкновенных людей, ставших жертвами "уродливого порядка вещей". "Тем и замечательна повесть Писемского, - говорит критик о повести "Тюфяк", - что она рисует нам не исключительные личности, стоящие выше уровня массы, а дюжинных людей... Чтобы действительно оценить всю грязь нашей вседневной жизни, надо посмотреть на то, как она действует на слабых людей; только тогда мы в полной мере поймем ее отравляющее влияние". В этих словах Писарева было много и актуального и справедливого. Но в них отразилось еще и его сомнение в готовности литературы сойти с почвы "чистого отрицания" и изобразить новый тип положительного героя. Эти идейные противоречия Писарева приводили к известному смещению перспективы. Сопоставляя трех современных писателей, он отдавал пальму первенства Писемскому за грубовато-прямолинейное изображение явлений повседневной жизни и в этом смысле ставил его произведения не только выше романов Гончарова, к которым он отнесся несправедливо-полемически, но даже и выше повестей любимого им Тургенева.