Д. И. Писарев - [12]

* *

*

В условиях дальнейшего обострения политической борьбы в России к началу 1862 года мировоззрение Писарева быстро крепло и оформлялось. Теснее связан он в это время с кругом революционно-демократической молодежи, активно участвует в политическом движении тех дней. Расширялся круг общественных вопросов, привлекающих его внимание. Политические выводы его статей становились острее, решительнее. В этом смысле очень показательна статья "Меттерних", появившаяся в самом конце 1861 года. В ней была дана характеристика австрийского министра, одного из столпов европейской реакции накануне 1848 года, вдохновителя "Священного союза", пытавшегося объединить силы реакции в борьбе с нараставшим революционным и национально-освободительным движением. Писарев показывает тщетность этих усилий Меттерниха, историческую обреченность его политики. Политика Меттерниха "уже осуждена историей, - говорит он, - ее несостоятельность обнаружили итальянские события трех последних годов", {Д. И. Писарев. Сочинения, изд. 5, т. I, СПб. 1909, стр. 579.} то есть борьба итальянского народа за национальную независимость и воссоединение страны.

Революционные демократы 1860-х годов всегда связывали борьбу против царизма и феодально-крепостнического строя в России с критикой буржуазных порядков на Западе, с борьбой против европейской реакции. Разоблачая реакцию и буржуазный либерализм на Западе, они направляли свой огонь но русским поклонникам буржуазной "цивилизации", пытавшимся опереться на "опыт" западноевропейских реакционеров и либералов в борьбе с революционным движением масс. Статья Писарева о Меттернихе, появившаяся в момент высокого подъема демократического движения, была боевым выступлением против царизма и реакции. Демократический читатель хорошо понимал, что, говоря об австрийских делах, Писарев имеет в виду и явления современной ему русской действительности.

Рост революционных настроений Писарева ясно виден в статьях, опубликованных в начале 1862 года, незадолго до его ареста.

В статье "Московские мыслители" Писарев продолжил борьбу с реакционно-охранительной журналистикой, начатую в "Схоластике XIX века". Но если в статье 1861 года большое место занимает защита "Современника" от нападений со стороны реакционеров и либералов, то в этой статье Писарев переходит в прямое наступление против реакционной журналистики. Он подвергает меткому осмеянию и уничтожающему разбору содержание журнала Каткова "Русский вестник", который считался наиболее "солидным" органом реакции. Литература "Русского вестника" и демократическая литература - это явления двух различных миров, между ними нет и не может быть никакого примирения; таков основной вывод статьи.

Задаче разоблачения реакционной идеологии посвящена и статья "Русский Дон-Кихот". Она направлена против учения славянофилов, активизировавших в эти годы свою деятельность. Идеологи славянофильства провозглашали необходимость "обновления" идеализма на основе догматов православия. В своей статье, дающей ироническую характеристику подобных "философских исканий" славянофила И. Киреевского, Писарев показывает глубоко реакционный смысл их.

Одной из лучших литературно-критических статей Писарева является "Базаров". Роман Тургенева "Отцы и дети" нашел в Писареве своего вдумчивого истолкователя. Образ Базарова, оригинально раскрытый Писаревым, получил для него особенное значение. В Базарове Писарев, наконец, обрел того положительного героя, которого он не видел еще, когда писал предшествующие статьи.

Как же представлял себе Писарев образ деятеля, в котором нуждается современное ему общество? Что он увидел в Базарове? С помощью прозрачных намеков Писарев дает знать читателю, что видит в Базарове демократа, готового пойти в решительную минуту до конца и принять, когда это понадобится, - активное участие в революционном переустройстве жизни. "Из Базаровых, при известных обстоятельствах, - говорит он, - вырабатываются великие исторические деятели; такие люди долго остаются молодыми, сильными и годными на всякую работу; они не вдаются в односторонность, не привязываются к теории, не прирастают к специальным занятиям; они всегда готовы променять одну сферу деятельности на другую, более широкую и более занимательную; они всегда готовы выйти из ученого кабинета в лаборатории". Чтобы дать знать читателю подцензурной статьи, о какой "более широкой и занимательной" сфере деятельности идет речь, Писарев ссылается на пример Франклина, оставившего свои научные и литературные занятия для активного участия в борьбе за независимость североамериканских колоний.

Базаров - "человек дела", в нем "есть сила, самостоятельность, энергия". Люди его склада "не подаются ни на какие компромиссы", онияшвут, "не мирясь с господствующим злом и не давая ему над собою никакой власти". Писарев подчеркивает простоту и естественность отношений Базарова к народу, отмечает, что его любят люди из народа. Но в то же время Базаров во многом, по признанию Писарева, и "человек для них чужой, потому что не знает их быта, их потребностей, их надежд и опасений, их понятий, верований и предрассудков". Такое положение Базарова побуждает его, по мнению Писарева, к трезвой и сдержанной оценке современной обстановки и ближайших задач. "Возьмется он за дело, - пишет критик, имея в виду революционное дело, только тогда, когда увидит возможность действовать не машинально. Его не подкупят обманчивые формы; внешние усовершенствования не победят tro упорного скептицизма; он не примет случайной оттепели за наступление весны и проведет всю жизнь в своей лаборатории, если в сознании нашего общества не произойдет существенных изменений". Иначе говоря, люди, подобные Базарову, свободны от либеральных иллюзий, далеки от того, чтобы принять реформу 19 февраля за истинное разрешение крестьянского вопроса и ожидать от правительства серьезных преобразований, но они еще не видят и прямых признаков наступления "весны", то есть демократической революции, поры непосредственного "дела". Отсюда и сдержанно-горькое аллегорическое окончание статьи: "Что делать? Жить, пока живется, есть сухой хлеб, когда нет ростбифу, быть с женщинами, когда нельзя любить женщину, а вообще не мечтать об апельсинных деревьях и пальмах, когда под ногами снеговые сугробы и холодные тундры".