Цзацзуань. Изречения китайских писателей IX-XIX вв. [заметки]

Шрифт

Интервал

Варианты перевода на русский язык слова цзацзуань: «разное», «смесь», «заметки о разном».

См., например: Ст. Е. Лец, Непричесанные мысли, — «Литературная газета», 15.III.1967.

Вертикальной чертой отмечена цезура, т. е. место словораздела, интонационной паузы в данной фразе.

Лу Синь, Чжунго сяошо ши люе (Краткая история китайской повествовательной литературы), Пекин, 1958, стр. 70.

В китайском и японском литературоведении последних пятидесяти лет высказывались сомнения относительно авторства Ли Шан-иня. Аргументацию против такой точки зрения см. в статье: И. Циперович, По поводу авторства собрания заметок «Цзацзуань И-шаня», — сб. «Историко-филологические исследования», М., 1967, стр. 401–408.

Н. И. Конрад, Начало китайского гуманизма, — «Советское востоковедение», 1957, № 3, стр. 84–85.

Так называли сторонников политической группировки чиновной аристократии, которую возглавляли Ню Сэн-жу и Ли Цзун-минь.

Так называли сторонников политической группировки феодальной аристократии, во главе которой стояли Ли Цзи-фу, занимавший при императоре Сянь-цзуне (806–820) пост первого министра, а затем его сын Ли Дэ-юй. Распри между сторонниками «группировки Ню» и «группировки Ли» продолжались вплоть до 60-х годов IX в.

По буддийским представлениям, человек после смерти перерождается и воплощается в каком-либо другом человеке или в каком-либо другом живом существе.

Бо Лэ-тянь — второе имя поэта Бо Цзюй-и. Эта заметка воспроизведена в издании: «Собрание стихотворений Ли И-шаня с комментариями различных авторов» («Ли И-шань ши цзи пин»), Су-чжоу, 1957, цзюань 3 (кн. 4), Приложение, стр. 1–6 (далее — «Ли И-шань ши цзи пин»).

Там же.

Сикунь — буквально «Горы Куньлунь на западе». Название это восходит к заголовку сборника стихов «Сикунь чоу чан цзи» («Собрание стихотворений Сикунь»). По легендам, горы Куньлунь — это «горы яшм и нефритов», т. е. всего ценного, прекрасного; в этих горах, по преданию, хранились книги и писания мифических императоров древности.

«Ли И-шань ши цзи пин», стр. 1-а.

«Антология китайской поэзии» т. 2, М., 1957, стр. 301.

Сатира Ли Шан-иня не раз становилась предметом специального исследования.

«Антология китайской поэзии», стр. 305.

См.: Н. И. Конрад, Ли Шан-инь и его изречения, — «Китайская литература». Хрестоматия, т. 1, М., 1959, стр. 409.

Чэнь Чжэнь-сунь, Чжи-чжай шу лу цзе ти (Аннотированный каталог собрания книг Чжи-чжая), — антология «Цуншу цзичэн», Шанхай, кн. 46, стр. 309–310.

Сэй Сёнагон, Из «Записок у изголовья», — в сб. «Восток», вып. I. Литература Китая и Японии, 1935, стр. 193 (пер. Е. М. Колпакчи).

Там же.

Цит. по ст.: В. Н. Горегляд, О жанровых особенностях «Записок от скуки» Кэнко-хоси, — сб. «Вопросы филологии и истории стран советского и зарубежного Востока», М., 1961, стр. 86.

Тань Чжэен-би, Чжунго вэньсюецзя да цыдянь, Шанхай, 1934, стр. 594.

См.: «Поэзия эпохи Сун» (пер. с китайского), М., 1959.

См.: В. А. Кривцов, Поэты сунского Китая, — «Поэзия эпохи Сун», М., 1959.

«Поэзия эпохи Сун», стр. 127–128.

См.: Чжан Дай, Ши гуй шу хоу цзи (Продолжение «Книги в каменном ящике»), Пекин, 1959.

См.: Лу Синь, Чжунго сяошо шн люе (Краткая история китайской повествовательной литературы), Пекин, 1958, стр. 70–71.

См.: О. Л. Фишман, Из «изречений» Ли Шан-иня, — «Советское востоковедение», 1956, № 4, стр. 11–17; см. также: «Китайская литература». Хрестоматия, т. I, M., 1959, стр. 410–416.

См.: «The miscellanea of I-Shan. A little known work of Li Shang-yn. Edited and translated by E. D. Edwards», — «Bulletin of the School of Oriental Studies. London Institution», vol. IV, 1930, стр. 757–783; см. также: «Chinese Prose Literature of the T'ang Period (vol. 1), — «Probstain's Oriental Series», vol. XXIII, 1937, стр. 127–144.

См.: «Les notes de Li Yi-chan (Yi-chan tsa-t'souan)», traduit ducninois. Etude de literature comparee par Georges Bonmarchand, consul nonoraire de France, — «Bulletin de la Maison Franco-Japonaise», Nouvelle serie, IV, vol. 3, 1935.

См.: Ирия Еситака, И-шань дзасан ннцунте (О цза-цзуань И-шаня), — в сб. «Нагоя дайгаку бунгаку бу дзю сюнэн кинэн ронсю», Нагоя, 1959, стр. 737–748.

См.: Наба Тосисада. То сёхон «Дзасё» ко (Исследование рукописного текста «Цзачао»), — «Сина гаку», т. 10, 1942, стр. 1–90.

См.: Кавагути Хисао. Ли Шан-янь дзасан то Сэй Сё-нагон Макура-но соси («Цзацзуань» Ли Шан-иня и «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон), — в сб. «Тохо гаку ронсю», Токио, т. 11, 1954, сир. 19–30; Макура-но соси ни окэру «Тюцура», «Дзасан-но кэй» («Тоцура» и «Цзацзуань» в «Записках у изголовья»), 1953, стр. 19–30; Ли Шан-инь, «Дзасан» то «Тоцура», «Макура-но соси» («Цзацзуань» Ли Шан-иня, «Тоцура» и «Записки y изголовья»), — в кн.: Кавагути Хисао, Хэйан те нихон камбун гаку си-но кэн-кю, Токио, 1964, стр. 721–736.

К сожалению, для этого собрания, а также для собрания «И су цао тан цунь бянь» мы не можем указать точных выходиых данных изданий, так как в распоряжении переводчика были только отдельные страницы указанных собраний, присланные в виде микрофильма.

Последний полный и комментированный перевод «Цзацзуань» Ли Шань-иня на японский язык («Кайтэй И-шань дзасан цусяку», [б. м.], [б. г.]), выполненный профессором Мекада Сакуо, вышел в свет в г. Фукуока летом 1968 г. С этой работой, любезно присланной профессором Мекада Сакуо, мы имели возможность познакомиться, когда рукопись настоящей книги уже находилась в наборе.

К периоду Тан (618–907) сложился институт гетер, которые делились на две основные категории: «домашние гетеры» («цзя цзи») и «правительственные гетеры» («гун цзи»). Гетеры «правительственные», в свою очередь, подразделялись на «дворцовых» («гун цзи»), «гетер для чиновников» («гуань цзи») и «гарнизонных», или «лагер ных» («ин цзи»).

Принадлежностью гетеры к той или иной категории определялись и условия ее жизни: «домашние гетеры» жили в доме своего хозяина и были совершенно бесправными существами; «дворцовым гетерам» отводили специальные помещения в садах и парках, где они жили в полном достатке; «гетеры для чиновников» при Тан поселялись в особых кварталах; «гарнизонные» гетеры при Тан и Сун были хуже обеспечены, чем «гетеры для чиновников». Для танского периода, в особенности для второй его половины (IX в.), по-видимому, можно говорить о зарождении института так называемых частных гетер (сы цзи), т. е. в современном понимании — института публичных домов.

В китайской литературе сохранилось много заметок о персах танских времен — богатых купцах, знатоках всякого рода драгоценностей, в частности драгоценных камней. Во времена Ли Шан-иня персы проживали в различных районах Китая, главным образом на юге — в крупных приморских городах.

Имеются в виду люди, которые решили воспитать чужого ребенка и скрывают, что это не их собственное дитя.

До широкого распространения чая в Китае пили горячий рисовый отвар. Холодный отвар не имел таких вкусовых качеств, как горячий.

Вино иногда употреблялось для лечебных целей.

Прижигание — один из распространенных методов китайской народной медицины.

Печать — обязательный атрибут китайского чиновника. Со времени династии Хань (III в. до н. э. — III в. н. э.) вплоть до начала XVII в. князья и наместники имели право носить золотую печать, чины первых трех классов — серебряную, а чины более низких рангов — медную. Печать, довольно большая по размеру, с выгравированными на ней названиями чина и должности, подвешивалась к поясу и помимо практического назначения служила символом чиновной власти.

При переводе данной группы изречений мы основывались на рукописном варианте первого изречения в антологии «Шо Фу».

Ремесло считалось в старом Китае одной из «низких» профессий.

Длинные и широкие халаты носили чиновники представители зажиточных слоев населения. Трудовые люди носили обычно штаны и куртку.

Старинное предание рассказывает о том, что Вэнь-ван, отец основателя династии Чжоу (1027–256 гг. до н. э.), как-то раз во время охоты увидел на берегу реки восьмидесятилетнего старца Люй Шана, удящего рыбу. Вэнь-ван пригласил старика отправиться вместе с ним ко двору и назначил его первым министром. Лгой Шан прослужил на этом высоком посту двадцать лет, прославившись мудрым правлением.

В Китае всегда было мало лошадей, и китайцы были вынуждены закупать их у иноземцев. В связи с этим при династиях Суй (581–618) и Тан на северо-западе страны, богатом пастбищами, начали специально разводить лошадей. Однако в IX в., в результате захвата тибетцами некоторых из этих районов, лошади стали особенно дороги. Естественно поэтому, что «ржанье рысаков» в каком-либо частном доме в тот период было признаком большого достатка. В этой связи интересно также высказывание из источника XII в., где упоминается крупный сановник и видный государственный деятель конца танского периода Лю Чжун-ин, у которого в начале 50-х годов служил Ли Шан-инь. Лю Чжун-ин под конец жизни занимал пост начальника Палаты наказаний. Желая подчеркнуть, на сколько скромен был этот влиятельный и богатый человек, автор го ворит: «У него в стойле не было добрых коней, и он не окуривал одежду фимиамами».

Плоды дерева личжи (Nephelium litchi), которое растет в южных провинциях Китая и в провинции Сычуань. Издали, благодаря ярко-красному цвету шероховатой кожуры, личжи напоминают крупную землянику; похожи они на землянику и по сладкому вкусу мякоти.

При больших усилиях, которых требует овладение китайской иероглификой, и дороговизне обучения грамотность в старом Китае всегда являлась привилегией зажиточных слоев населения.

По китайским источникам, чай был известен в Китае еще до нашей эры; в III–IV вв. употребление чая в Китае стало явлением довольно распространенным, а в танский и сунский периоды (VII–XIII вв.) чай стал предметом повседневной необходимости. Однако все эти утверждения имели в виду богатых людей. Подавляющее большинство населения страны, особенно ее северных районов, вплоть до середины XX в. пили чай только по торжественным дням или когда принимали гостей.

В танский и сунский периоды обычно употребляли плиточный чай, который изготовлялся в форме диска, лепешки. Когда собирались пить чай, от целого куска отбивали немного на заварку и толкли массу на деревянной доске (или разминали скалкой).

Тех средств, которые официально выделяло правительство чиновникам в областях и уездах, едва хватало на содержание административного аппарата. Все это возмещалось за счет населения, и говорить о честности и безупречности начальника уезда вообще, а тем более в бедном уезде в те времена не приходилось. В период Тан была введена система «казенного ростовщического капитала» в качестве подсобного источника доходов для чиновников, причем деньги давались населению насильно, по распределению.

Любоваться цветами и при этом пить вино считалось в Китае развлечением тонкой поэтической натуры, особенно если при этом собравшиеся сочиняли и скандировали стихи.

В Китае вплоть до революции 1911 г. существовал обычай на кладывать табу на употребление определенных слов, причем в периоды Тан и Сун этот обычай был особенно распространен. Было запрещено, например, произносить и писать фамилию царствующего императора, посмертные имена императоров царствующей династии, имена или посмертные имена отца и деда и т. д. Здесь, очевидно, имеется в виду, что, прежде чем явиться в знатный дом, следует справиться о том, употребление каких слов в данной семье нежелательно.

Речь идет о декоративном камне — сталагмите (по-китайски «ши супь» — «каменный росток бамбука»). Из сталагмита, напоминающего своей вытянутой формой ростки бамбука, делались различные украшения в садах и парках.

В Китае в сельских местностях при стирке обычно клали белье на камень и колотили по нему специальными вальками. Человеку, находящемуся осенью на чужбине, звук бельевых вальков напоминает о приближающемся Новом годе. Поздней осенью надевали ватную зимнюю одежду; осенний костюм стирали и прятали до будущего года.

Здесь и далее имеются в виду трехстепенные государственные экзамены, введенные в Китае в 121 г. и просуществовавшие с перерывами вплоть до 1905 г. Успешная сдача экзаменов давала право на получение должности в государственном аппарате. Экзамены на первую степень (сюцай) проводились в уездном городе, на вторую (цзюйжэнь) — в области, на третью и высшую степень (цзиныни) — в столице. Начиная с 973 г. после столичных экзаменов регулярно устраивался еще и экзамен при дворе, экзаменатором на котором был сам император. С 1375 г. трое лучших из выдержавших этот экзамен зачислялись в придворную Академию, или Палату ученых («Ханьлинь юань»).

Получить ученую степень, а следовательно, и возможность назначения на высокую чиновную должность было всегда заветной мечтой образованного человека. Но для успеха на экзаменах надо было хорошо знать классические книги древности и обладать исключительной памятью, так как основное требование к экзаменующемуся — умение написать сочинение на заданную тему, в качестве которой предлагалась цитата из классической книги. Помимо классических книг экзаменующийся должен был хорошо знать поэзию, обладать изящным слогом и каллиграфическим почерком.

Плоды дерева мэй (Primus mume), растущего обычно в полях и на горах; на вкус они очень кислые. Мэй цветет ранней весной белыми, красными или бледно-розовыми цветами, похожими на цветы персика. Прелесть цветения мэй не раз воспевалась в китайской поэзии и всегда была одним из излюбленных мотивов китайской живописи.

Игра в мяч верхом на лошади (поло) возникла в Персии и оттуда распространилась на Запад и Восток (в Корею и Янонию она попала через Китай). В Китае начали играть в эту игру в период царствования танского императора Тай-цзуна (627–649); в VII–XIII вв. и позже она была настолько популярна, что в нее играли даже императоры, ученые, женщины двора (гетеры, актрисы), не говоря уже о военных и молодежи. Китайцы перестали играть в поло, по всей видимости, в конце минской эпохи (1368–1644).

По-видимому, имеется в виду небольшой столик, который ставился перед гостем.

Две тонкие палочки, которыми китайцы пользуются при еде, обычно делались из бамбука, слоновой кости или серебра. Дома, окончив есть, люди часто клали палочки поверх пиалы, но в обществе так положить их считалось неприличным.

В Китае во время застольных игр пьет тот, кто проигрывает или нарушает установленные правила игры.

В старом Китае у человека, как правило, было несколько имен.

Первое — так называемое маленькое, детское или молочное имя («сяо мин», «жу мин», «пай мин») — ребенок получал при рождении, и оно сохранялось за ним до школьного возраста. Для детских, ласкательных имен чаще всего подбирались поэтические слова. Когда ребенок поступал в школу, отец или учитель давали ему другое имя: «официальное имя», «книжное имя», «большое имя» или «школьное имя» («гуань мин», «шу мин», «да мин» или «сюе мин»). Это имя оставалось у китайца на всю жизнь и употреблялось во всех официальных случаях (в китайской справочно-биографической и другой литературе после фамилии человека прежде всего указывается именно это имя).

Кроме того, друзья, учителя или родители давали юноше, когда он становился взрослым, «второе имя» — «цзы». Этим именем его не на зывали родители и родственники, так же как взрослого человека не называли по его «молочному имени». Обычно образованный человек имел также и прозвище («хао»). Так, автор этих изречений, носивший фамилию Ли, имел «официальное имя» — Шан-инь «второе имя» («цзы») — И-шань и прозвище («хао») — Юй-ци шэн. По прозвищу называли друг друга хорошие знакомые и друзья. Обращение к сыну или внуку по прозвищу звучало так же, как если бы мы обратились к сыну или внуку по имени и отчеству.

Ученые-литераторы нередко подбирали себе еще и «литературный псевдоним» («бе хао» или «бе мин», буквально: «другое прозвище» или «другое имя», которое иногда упрощенно тоже называли «хао»). Для псевдонима выбирались поэтические слова, обозначающие благородство, силу, красоту и т. п.

Имя Вэй-яна, упоминавшееся в одной из песен древней китайской «Книги песен» («Ши цзин»), стало нарицательным. Так племянник называл дядю со стороны матери. Обращение Вэй-ян подчеркивало интимность, близость родственных отношений и употреблялось в тех случаях, когда матери племянника уже не было в живых.

Называть по старшинству в роде — значит называть фамилию человека и затем его «порядковый номер» в роде, например «Цуй-сороковой». В Китае в эпоху Тан такое обращение было принято между друзьями, но называть свою жену, например, «Девятая Ду» при старших или посторонних людях считалось недопустимой интимностью.

В старину китайцы не стригли волос; длинные волосы они поднимали кверху и стягивали их узлом. Обычно голову, или хотя бы этот узел волос, покрывали платком. Ходить с непокрытой головой дома или на улице было не принято и считалось неопрятным.

Каллиграфия всегда считалась в Китае таким же искусством, как поэзия и живопись. Поэтому заниматься каллиграфией означало не только упражняться в красивом написании иероглифов. Это занятие требовало соответствующего настроения, вдохновения, внутреннего подъема и опрятности одежды; быть одетым как должно при каком бы то ни было важном занятии считалось одним из элементов, способствующих успеху дела.

У религиозных женщин много денег уходило на различные пожертвования монастырям, на свечи, благовония, а также на другие расходы, связанные с посещением храмов.

Под «шестью искусствами» имеются в виду: этикет, музыка, стрельба из лука, управление лошадьми, каллиграфия и искусство счета.

Учитывая этические нормы той эпохи, мы отходим от редакции этой строки в «Гу цзинь шо хай», где сказано: «…сняв шляпу разговаривать с людьми».

В старом Китае эта профессия считалась «низкой».

В издании, по которому мы переводим, нет заголовка, отделяющего эти последние семь строк «Цзацзуань И-шаня» от предыдущих. Вводя заголовок «Десять запретов», мы следуем редакции «Цзацзуань» в рукописном варианте антологии «Шо фу», где под этим заголовком перечисляются девять запретов, семь из которых со впадают с последними семью строками «Цзацзуань» в издании, которым мы пользуемся при переводе.

В старом Китае чай и вино не полагалось наливать до краев сосуда: беря чашку или «рюмку», человек мог расплескать ее содержимое, а это считалось неприличным.

Здесь не совсем ясно, о чем идет речь. Но если учесть, что на юге Китая простой люд утром ест жидкую рисовую кашу, днем — рис рассыпчатый, а вечером в тот же рис добавляют горячую воду и едят его в жидком виде, то можно предположить, что речь идет об ужине, за которым человек будет есть рис сухим, если его не надоумят облить рис кипятком.

Канга — деревянная колодка, которую надевали на шею преступнику.

В древности в Китае с семи вечера до пяти утра каждые два часа сменялись ночные стражи. Смена отмечалась ударами в барабан или гонг, а иногда стуком колотушек.

Речь идет о тех сведениях, которые должен дать о себе в официальных бумагах экзаменующийся. В старом Китае не существовала документов, свидетельствовавших о возрасте человека. И хотя возрастного ценза для поступления в государственные училища и при прохождении экзаменов не существовало, все же, как правило, экзаменовавшиеся указывали в официальных бумагах возраст меньший, чем на самом деле, — чем моложе был выдержавший, тем больше ему было чести, а порой и особых привилегий.

В китайской литературе, где «дикий гусь» и «рыба» иносказательно обозначали «письмо», часто можно встретить образное выражение «послать весть с диким гусем и рыбой».

После распространения в Китае игры в поло китайцы стали также играть в эту игру без лошадей — нечто в роде современного хоккея на траве. Однако в данном случае скорее всего имеется в виду игра в ножной мяч, прародитель футбола.

Практика судебной экспертизы по освидетельствованию трупов существует в Китае с древних времен. Первый трактат об этом предмете был написан в Китае в 1247 г. и является самым ранним произведением по судебной медицине.

В Китае в период траура воспрещались супружеские отношения, забеременеть в этот период считалось позором.

Так называется праздник, который отмечается с тринадцатого по семнадцатое число первой луны; кульминационный момент праздника — ночь с пятнадцатого на шестнадцатое, когда наступает полнолуние. Пятидневное празднование этого праздника впервые было введено в X в.; ранее он отмечался три дня. Происхождение праздника фонарей «бычно связывается с распространением буддизма в Китае (I в. до н. э. — I в. н. э.), но, по-видимому, в возникновении этого праздника сыграли определенную роль и китайская традиция поклонения Полярной звезде, и влияния огнепоклонников-зороастрийцев.

До X в. в этот праздничный день фонари зажигались только в столице, причем не из года в год, а только в связи с каким-либо особо радостным или торжественным событием. С XI–XIII вв. праздник стал повсеместным. Особенно торжественно и красочно он отмечался в столице тогдашнего Китая — г. Кайфэне. При ярком сиянии луны город был залит огнями фонарей, которые вывешивались на каждом доме; на огромной площади у императорского дворца шли различные представления, играла музыка; с горы, сооруженной напротив дворца и разукрашенной шелком, фестонами, фигурами святых и фонарями, ниспадал искусственный водопад. Фонари изготовлялись самых различных видов, размеров и форм и вывешивались повсюду; женщины даже прическу украшали фонариками величиной с каштан, изображавшими цветки, листья, насекомых и т. п.

Здесь, как и в группе «Не сыграться», идет речь об игре в ножной мяч.

В Китае вино пили подогретым. Пить вино в холодном виде считалось вредным для здоровья.

В китайской народной религии важное место занимала вера в добрых богов-покровителей и страх перед злыми духами, демонами, нечистой силой. Средства и способы, которые избирались китайцами для привлечения хороших влияний добрых духов и предупреждения дурных влияний злых сил, разнообразны и многочисленны. Один из таких способов — вывешивание на створках дверей и ворот парных заклинательных досок, так называемых персиковых дщиц («тао фу») — о них и идет речь в данном изречении.

Трещащие петарды, ракеты-хлопушки — по-китайски «бао-чжу», или «бао-чжан», что в дословном переводе означает «жечь бамбук».

Эти ракеты были известны еще в V в., но широкое изготовление их и применение началось с XII–XIII вв. Своим происхождением ракеты обязаны древнему обычаю — в Новый год жечь бамбук. Люди верили, что треск горящего бамбука может отогнать существа, которые приносят вред; в более поздние времена утвердилось поверье, что треск бамбука отгоняет нечистую силу. Ракеты запускали в дни свадьбы, по торжественным праздничным дням и обязательно в каждом доме ночью в канун Нового года. Теперь в Китае употребляются две основные разновидности праздничных ракет: большие — трещащие ракеты и маленькие, которые нанизываются гирляндой в сотню и более штук. И те и другие представляют собой бумажный цилиндр, начиненный взрывчатым веществом с выведенным наружу кончиком фитиля. В больших ракетах обычно два отделения — верхнее и нижнее; когда подпаливают фитиль и загорается нижнее отделение, ракета с треском взлетает вверх; затем огонь проникает во второе отделение — и ракета с треском разрывается в воздухе. Треск ракеты очень похож на громкий пистолетный выстрел. Маленькие трещащие петарды (толщиной с тонкую церковную свечу и длиной примерно 3–4 см) нанизыаются фитилями на один общий фитиль, такая гирлянда подвешивается на бамбуковый шест или на палку и запаливается снизу. Разрывы петард создают полное впечатление пулеметной очереди.

Как областные, так и столичные экзамены проводились в три приема. В течение первых трех дней проводился первый экзамен; за тем, в последующие две трехдневки — второй и третий. В течение этого периода, а также после успешной сдачи всех экзаменов экзаменующиеся время от времени собирались по тому или иному по воду.

В Китае принято пить чай без сахара перед обедом или перед ужином, а не после еды.

Речь идет о титуле «сянь цзюнь». Этот титул во времена Тан давался женам и матерям чиновников от пятого ранга и выше. Должность, занимаемая чиновником (будь он воеводой или кем-либо другим), при этом не имела значения. Но при Сун, примерно в 1119–1125 гг., этот титул практически был упразднен и жаловался только женам и матерям императоров.

Только коней высших сановников и членов императорской Академии положено было вести двум стремянным от того места, где всадник должен был спешиться и идти пешком ко дворцу императора. Во всех других случаях коня сановника или ученого вел один стремянный.

По прозвищу обращались друг к другу хорошие знакомые и друзья. Называть по прозвищу незнакомого человека, тем более занимающего высокое положение, означало проявить недозволенную фамильярность.

В старом Китае кошек и собак держали не только с той целью, что и в наши дни, но также ели и продавали на убой. Кошек ели только южане. Даже в начале XX в. на юге Китая в отдельных ресторанах можно было еще получить блюда из кошачьего или собачьего мяса.

Речь идет об одном из древних стилей написания китайских иероглифов — «гу чжуань».

По старинной традиции, для начала важного дела определялись «счастливые» или «несчастливые» дни. Их устанавливали гаданием или по специальному календарю, в котором такие дни указывались. Обычай отпускать на волю птиц, рыб или, как в данном случае, собаку, которая предназначалась на убой, существовал в Китае с давних времен. Сначала это делалось в Новый год. Впоследствии, со времен широкого распространения буддизма в Китае (I в. до н. э. — I в. н. э.), животных отпускали на волю в восьмой день четвертого месяца — в день омовения изображения Будды, которое совершалось в память о дне его рождения.

Имеются в виду новобранцы сельских войск сунского периода (960–1279). Эти войска находились в подчинении местного областного управления, и солдаты этих войск предпочитали не говорить лишнего о жизни в их родной местности.

Речь идет о случае, когда после свадьбы зять остается жить вдоме тестя, в семье своей жены. Обычно это бывало, когда невеста являлась единственной наследницей в своей семье.

Речь идет о женщинах, которые попали в услужение во дворец, т. е., собственно говоря, о женщинах, находившихся на положении «дворцовых гетер».

Об одной из таких небрежностей см. группу «Жаль» в афориз мах Хуан Юнь-цзяо (стр. 57).

Речь идет о том, что в этом случае властьимущие вполне мог ли не посчитаться с табу и направить человека в тот уезд или на ту самую должность, в название которых входило именно это, запретное для него слово.

Некоторые южные диалекты Китая (например, гуанчжоуский или шанхайский) настолько отличаются от северных, что житель одного района Китая не всегда может понять своего соотечественника, живущего в другой части страны.

100

Оставлять поэтические надписи в беседках в живописных местах, на скалах было принято у китайцев. Но плохие стихи, конечно, вызывали насмешку.

101

Имеется в виду философия недеяния, широко распространенная в эпоху Цзинь (265–420) и ведущая свое начало от идей недеяния древних китайских философов Лао-цзы и Чжуан-цзы. Последователи этой философии были склонны к абстрактно-логическим беседам, так называемым чистым рассуждениям.

102

Сюцай — первая ученая степень. Сюцаями (т. е. талантливыми) иногда также называли людей, хорошо знакомых с классическойлитературой, но не обязательно державших экзамены. Начиная с династии Сун (X–XIII вв.) сюцаями (студентами) называли также лиц, обучавшихся в государственных училищах.

103

В старом Китае человек мог иметь несколько жен. Женщины жили вместе с мужем в одном доме, при этом первая жена считалась старшей, хозяйкой в доме.

104

В средневековом Китае, где браки обычно совершались по предварительному сговору между родителями жениха и невесты, молодая, как правило, впервые видела своего нареченного лишь в день бракосочетания.

105

На государственных экзаменах, во избежание злоупотреблений, сочинения переписывались переписчиками, а на оригинале фамилия экзаменовавшегося заклеивалась. Только после того как переписанный экземпляр сочинения был оценен экзаменатором, по шифру и по меру, которыми был помечен переписанный вариант, находили конверт с оригиналом, снимали наклейку и устанавливали автора работы. Здесь имеется в виду оплошность, допущенная самим экзаменующимся при переписке своего сочинения из черновой части экзаменационной тетради в чистовую. Такая работа браковалась на экзаменах.

106

Речь идет о специальной книге-тетради, в которой расписывались визитеры, приходившие поздравить хозяина с Новым годом. При этом хозяин избавлялся от обязанности лично принимать гостей.

107

В Китае вплоть до XX в. все дела рассматривались в залах, где помимо начальника и просителей, находились и все служители ведомства. Последние выполняли распоряжения начальника в ходе разбирательства.

108

Сдавшие очередной экзамен уходили не поодиночке, а выпускались тремя партиями в установленные часы, о чем специально возвещалось барабанным боем. С первой партией выходили те, кто успел написать свою работу до полудня, со второй — успевшие закончить ее ко второму сроку и т. д. Барабанный бой, который оповещал о том, что выпускают очередную партию, давал также возможность экзаменовавшимся ориентироваться во времени. Но нельзя было поручиться, что установленное время выпуска очередной партии соблюдалось с абсолютной точностью.

109

Первый из основных пяти буддийских запретов как для верующих мирян, так и для монахов, — убивать живность, воровать, пре любодействовать, лгать, пить вино.

110

Официальным постановлением 1382 г. в Китае учащимся государственных школ запрещалось по какому бы то ни было поводу бывать в присутственных местах, а также вмешиваться в дела государственного правления.

111

Такой список вывешивался возле ворот здания, где проводились экзамены. Фамилии в этом списке перечислялись в строго определенном порядке: на первом месте стояла фамилия человека, который лучше всех выдержал экзамены, затем — занявших после него второе, третье места и т. д.

112

Этот праздник отмечается вечером пятнадцатого числа восьмой луны, так как именно в это время темное женское начало «инь», к которому в китайской натурфилософии принадлежит луна, начинает брать верх над светлым началом «ян», к которому относят солнце.

Этот вечер, широко отмечаемый в народе, обычно проводят под открытым небом, любуясь луной.

113

Веерами в Китае пользовались с древних времен. Веера делались всевозможных форм и из самого различного материала (из перьев птиц, шелка, пшеничной соломы и т. п.). В данном случае речь идет о складных веерах. Эти веера пришли в Китай из Кореи в XI в. и широко распространились с XV в.

Каллиграфия высоко ценилась китайцами во все времена как особый вид искусства. Очень часто ученый был в то же время поэтом, художником и каллиграфом. Надписи, выполненные каллиграфическим почерком висели в доме образованных людей красиво написанными иероглифами украшались веера, всевозможные изделия из фарфора, лака и т. д.

114

Речь идет о сочинении, которое писал экзаменующийся при прохождении государственных экзаменов. Под «современным» имеетсяв виду сформировавшийся к XV в. схоластический стиль «ба гу» — «восьмичленных» сочинений. В 1487 г. было введено положение, по которому экзаменационные сочинения следовало писать только в этом стиле, и с тех пор вплоть до окончательной отмены системы экзаменов (1905 г.) этот стиль оставался неизменным шаблоном.

Суть стиля «ба гу» заключалась в следующем: два главных раздела сочинения, излагающих основную идею трактуемого классика, должны были состоять из четырех положений («гу»); каждое положение заключало в себе тезис и антитезис, причем требовалось, чтобы фразы, в которых излагались эти противопоставления, точно соответствовали друг другу ритмически и синтаксически. Отсюда и название стиля: «восьмичленный» («восьмитезисный»).

115

Имеется в виду небольшая организация взаимопомощи. Человек, которому нужны деньги, собирает у себя определенный круг знакомых и называет требуемую сумму. Сумму эту они делят на доли; каждый из присутствующих, в том числе и тот, которому сумма пред назначена, называет ту долю, которую он мог бы внести. В обусловленное время собираются деньги. Получивший деньги платит проценты, которые сразу же вычитаются из выдаваемой ему суммы. Каждый месяц члены союза пользуются кассой по очереди. Иногда очередность определяется жеребьевкой или игральными костями.

116

«Огромные ноги» здесь понятие относительное. Следует иметь в виду, что в Китае уже примерно с X–XI вв. было широко распространено бинтование женских ног, а в дальнейшем (вплоть до начала XX в.) этот обычай стал повсеместным. Девочкам четырех-пяти лет стягивали стопу, подвертывая под нее четыре меньших пальца. В результате такого ежедневного бинтования примерно через год стопа переставала расти, деформировалась и приобретала форму вытянутого треугольника (идеалом считалась «ножка в три дюйма», т. е. с длиной стопы примерно 10 см). После этого женщины продолжали бинтовать ноги уже всю жизнь. Маленькие ноги, обутые в крохотные туфельки, не только считались изящными, но были даже критерием женской красоты. Женщина с большими (естественными) ногами в старину была предметом всеобщего осмеяния. Преклонение перед прелестью миниатюрной женской ножки достигло апогея в начале периода Цин (1644–1911), но в это время уже поднимаются голоса протеста против этого обычая, пагубно отражавшегося па здоровье женщины. Протест против бинтования ног становится частью антифеодальной борьбы в Китае.

117

Женщины маленького роста носили туфли на высокой подошве-каблуках, чтобы выглядеть выше и чтобы нога казалась изящнее и меньше. Иногда это достигалось за счет «внутреннего каблука», когда внутрь туфли подкладывались утолщения (нечто вроде нашего «косячка»), которые снаружи не были заметны.

118

Имеется в виду одна из разновидностей этой игры, распространенная с X–XI вв. Бычий или свиной пузырь надували воздухом, и игроки, став в круг, ногой ударяли по мячу. Позволить мячу коснуться земли считалось недозволенным. Игрой этой увлекались юноши и девушки.

119

Сначала она огорчается, видя, как дочь страдает от боли; но когда боль постепенно утихает, каждая мать радуется, что у дочери будет маленькая ножка — от этого зависит ее судьба, замужество.

120

С тех пор, как распространилось бинтование ног, женщины стали носить чулки без стопы, которые наверху держались на завязках.

121

Женские чулки, о которых шла речь в предыдущем комментарии, не должны были быть доступны постороннему глазу.

122

Автор этих строк — Фан Сюань — жил в период борьбы Китая с маньчжурскими завоевателями, основавшими в 1644 г. династию Цин. У маньчжур не было принято бинтовать ноги, и вскоре после завоевания Китая маньчжурское правительство издало специальный указ (1662 г.), запрещавший бинтование ног. Но в 1668 г. по отношению к китайцам указ был отменен.

123

Речь идет об обуви типа современных босоножек без носка и задников, с двумя каблуками на подошве — в передней части ступни и под пятой. Обувь эта предназначалась для ходьбы в слякоть; ее носили и дома.

124

Женщина, принимая монашество, переставала бинтовать ноги. Нога обретала более естественные формы и уже не могла втиснуться в старые туфли.

125

Играя в шахматы, часто сидят со сложенными под себя ногами.

126

Поскольку ноги все равно уже искалечены, а до более или менее подходящих формы и размера не доведены.

127

Один из видов деревенских песен с танцами и пантомимой, которые исполнялись группой людей (в некоторых провинциях — на ходулях).

128

Здесь несколько изменена известная китайская поговорка: «Сучжоуская головка, ханчжоуские ножки». Эта поговорка родилась после 1127–1129 гг., когда во время войны с чжурчжэнями ставка китайского императора Гао-цзуна была перенесена сначала в г. Янчжоу (1127 г.), а затем — в г. Ханчжоу (1129 г.), который вплоть до захвата его монголами был столицей династии Южная Сун (1127–1279 гг.).

Город Сучжоу славился красивыми женщинами, в том числе девицами из увеселительных заведений, отсюда и поэтическое выражение «сучжоуская головка». Вторая часть поговорки связана с тем что при Южной Сун, когда г. Ханчжоу стал столицей Китая, девицы из увеселительных заведений начали носить такин же маленькие туфли, как и женщины высших городских сословий.

129

В тексте буквально: «при посыпании брачного ложа вдруг схватываешь маленькую ножку». После совершения обряда бракосочетания молодые входили в свою комнату и с лица невесты снимали покрывало. Затем молодые садились с ногами на брачное ложе, а присутствующие женщины посыпали ложе монетами, орехами и печеньями, желая супружеской чете многодетности. При этой церемонии муж мог случайно коснуться ног своей жены или сделать вид, что случайно их коснулся.

130

Девицы в публичных домах феодального Китая носили фамилию хозяйки заведения.

131

Здесь речь идет о больших хлопушках. Если хлопушка отсырела, то взрыва не происходит, хлопушка не взлетает, а только с шипением сгорает внутри взрывчатое вещество.

132

Имеется в виду случай, когда для дефлорации требуется хирургическое вмешательство.

133

Книги, призывающие творить добро, поучающие о том, как за добро воздается добром, за зло — злом, имеют глубокую связь с народными религиозными верованиями и представлениями. Подобные книги появились, по-видимому, в период Сун (960—1279). Известно, что одна из ранних книг такого содержания, ставшая классической («Тай шан гань ин пянь»), была напечатана с досок во многих экземплярах в первой половине XIII в. Распространение таких книг само по себе считалось добрым делом, и в последующие века сочинения такого рода перепечатывались по многу раз, выходили в специальных сборниках. Достаточно сказать, что один из таких сборников только с 1749 по 1836 г. перепечатывался и переиздавался 46 раз.

134

Тридцать лет считались той гранью, когда проходит пора молодости.

135

Речь идет о цветении сливы мэй.

136

Корень этого растения издавна употребляется в китайской медицине как тонизирующее средство. Хорошие сорта женьшеня всегда стоили очень дорого, и бедняк был вынужден покупать сорта по дешевле. Но и эти сорта, в общем малоэффективные, были обременительны для кармана бедного человека. Однако они казались ему спасением от всех недугов.

137

В старину возле городских ворот вывешивалась доска, на которой наклеивались правительственные уведомления, распоряжения по городу и области, объявления о совершенных кражах, о награде за поимку воров и бандитов и разные другие сообщения.

138

В китайских деревнях собак обычно не держали на привязи, и днем они свободно бегали по улице. Злая собака, которая набрасывалась на людей и кусала их, доставляла хозяину одни неприятности. Поэтому, если такая собака пропадала, ее хозяин обычно не доискивался, куда девалось животное.

139

В Китае вплоть до середины нашего столетия было принято приводить в порядок все финансовые дела и расчеты накануне наступления Нового года.

140

По религиозному обычаю, похоронная церемония состояла из трех основных элементов: панихиды, самих похорон и постановки таблицы предков. В зависимости от достатка семьи панихиды длились от трех до сорока девяти дней (число дней должно быть нечетным).

Все эти дни гроб с телом покойного оставался в доме. Родственники, друзья и знакомые приходили поклониться гробу, многие приезжали для этого издалека. Семья покойного принимала этих людей, угощала завтраками, обедами и т. д.

141

В старом Китае в случае смерти родителей или ближайших (старших по возрасту) родственников чиновник должен был на определенный срок уйти в отставку, чтобы надлежащим образом позаботиться об усопшем и положенное время носить траур.

142

По старым обычаям, невеста в день свадьбы прощалась с родителями, садилась в красивый закрытый паланкин и в сопровождении торжественной процессии из знакомых и родственников отправлялась в дом жениха, где совершались свадебные церемонии и где молодая оставалась жить после свадьбы.

143

В Китае было принято украшать картины поэтическими надписями, которые выполнялись каллиграфическим почерком.

144

Гонг и барабан — основные ударные инструменты в китайской музыке.

145

В этом изречении заключено иносказание, которое можно толковать в том смысле, что лежащие под прилавком деньги (выручка продавца), добытые на обмане покупателя, автор называет «чертями», т. е. нечистью, кривдой.

146

Говорится о гонках на разукрашенных лодках, которым при давалась форма дракона. Такие гонки устраивались в праздник середины лета (пятого числа пятого месяца по лунному календарю).

147

Речь идет о популярных в Китае профессионалах-рассказчиках, так называемых шошуди (буквально: рассказчиках книг). Такой рассказчик был в то же время и своего рода актером, исполнявшим роли всех героев сказа. Поэтому существенное значение в повествовании имели эмоциональные жесты и мимика рассказчика; иногда рассказ велся под аккомпанемент музыкального инструмента. Как правило, история, которую рассказывал шошуди, была длинной, рассчитанной на исполнение в несколько приемов, и, чтобы обеспечить себе как можно больше слушателей на следующий раз, шошуди обрывал очередную порцию рассказа в самом интересном, интригующем месте.

148

Дети с утра до вечера находились в школе, зубрили непонятные им тексты и подвергались телесным наказаниям за невыученный урок и малейшую провинность.

149

Шапка была одной из главных принадлежностей чиновничьей одежды при маньчжурской династии (1644–1911) Шарики на шапке положено было носить чиновникам с первого ранга по девятый. Чиновники первого и второго рангов должны были носить красные коралловые шарики; третьего ранга — синие сапфировые; четвертого — синие из лазуревого камня; пятого — белые из горного хрусталя; шестого — белые из адуляра; седьмого, восьмого и девятого — золотые. Одинаковые по цвету или материалу, шарики для чиновников высших рангов отличались тем, что одни из них были негладкие или матовые, другие — гладкие или прозрачные.

Здесь автор, по-видимому, имеет в виду, что не всегда чиновники носили шарики, изготовленные из того материала, который предписывался и дозволялся в соответствии с рангом.

150

Обычно это случалось в старину, когда люди, ударяя в гонг, шли к дому, где жила семья человека, державшего государственные экзамены, или где он остановился на время экзаменов, с радостной, вестью о том, что человек этот выдержал экзамен на ученую степень.

151

На празднике фонарей было принято в виде развлечения разгадывать загадки. Загадка, часто в стихах, написанная хорошим почерком, или рисунках, приклеивалась к фонарю. Отгадавший загадку получал право сорвать ее и забрать в качестве трофея.

152

Вкусная, но очень костлявая рыба.