Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей - [31]

– Потому что это было очень дешево. Почти даром.

– И теперь мы – обладатели очень дешевой мебели, которую в приличных домах выносят в сад и на веранды!

– Приятно быть в неприличном доме, я тут чувствую себя спокойно! – отшутилась Анна, предотвращая семейную ссору. – У вас уютно, и эта мебель…

– Садовая! – резко бросила Наталья Петровна.

– В Россию, если я не ошибаюсь, ее завез еще князь Голицын! Он приехал из Европы и открыл в своем поместье мастерскую – начал изготавливать «европейские кружева». Предприимчивый человек! С его легкой руки плетенки были когда-то шиком!

– Были! В том-то и дело! – капризно произнесла Наталья Петровна, испытывая очередной приступ гнева. Анна хотела еще что-то сказать в защиту простой мебели, о которой некоторые могли только мечтать, но почувствовала мягкую ладонь «брата» поверх своей руки, таким образом он предостерегал ее, видя, что у супруги очередной приступ. Натали закрыла лицо пледом, стараясь успокоиться, а Иван Феклистович налил себе еще чаю. Он выглядел немного обеспокоенным.

Вошла помощница по дому Лизавета, худощавая женщина не была в восторге от появления в доме слишком веселой гостьи. Она слышала краем уха во время разговоров хозяев о том, что у Ивана Феклистовича есть беспутная сестра, по некоторым отрывкам из бесед, она сделала вывод, что Анна, человек нехороший, доставляющий много горестей хозяину дома, к которому она испытывала нежные чувства. Внимательной аферистке показалось, что обаятельная и услужливая крестьянка, с зелеными раскосыми глазами и красиво уложенными каштановыми волосами, коснулась Ивана Феклистовича своей грудью, когда ставила напротив него чашку для кофе. Взгляды женщин скрестились, и в этот миг у них вспыхнула взаимная неприязнь. Обе были чужие в этом доме и зарились на то, что им не принадлежит.

После сытного обеда из нескольких блюд все разбрелись по своим делам: Иван Феклистович – в кабинет, произвести какие-то расчеты, связанные с должностью в конторе, быстро утомляющаяся Наталья Петровна – в свою комнату, чтобы вздремнуть пару часов. Анна получила гостевую комнату, в которой давно никто не останавливался, ей представилась возможность обжить ее или заняться чем-нибудь на ее усмотрение. Она предпочла пообщаться с врагом, которого случайно нажила в лице Лизаветы, почему-то мошенница опасалась ее. «Никогда не прячься, заглядывай неприятностям в глаза и тогда они сбегут от тебя без оглядки, поджав хвост!» – частенько рекомендовал ей отец, когда Анна была ребенком, но сам он почему-то этого правила не придерживался.

– Я тебе не нравлюсь, Лиза? – провоцировала Анна старательную помощницу, как бы случайно забредя на кухню.

– Мое дело – готовить еду и содержать в порядке дом, – проворчала Лиза, не глядя на гостью. Она старалась соблюдать спокойствие и не желала конфликта с «сестрой» своего возлюбленного.

– Еда и дом? А согревать постель хозяина, пока его жена не в добром здравии? Чье это дело? – хитро улыбнувшись, произнесла Анна.

Лизавета стояла возле стола для готовки и месила тесто, на замечание Анны она никак не отреагировала. Нежеланная гостья какое-то время наблюдала, как лихо кухарка управляется с тестом, затем ей наскучила молчаливая любовница «брата» и она поспешила в свою комнату, желая отдохнуть в мягкой кровати без клопов, заправленной свежим бельем. Дорожное платье мышиного цвета, которое ей тоже было чуть велико, она торопливо сняла и нырнула под одеяло, пахнущее лавандой и полынью. Ее тело наполнилось негой, спокойствием казалось, что она летит на мягком облаке по бесконечному нежно-голубому небу. Анна быстро погрузилась в сон. Она увидела себя маленькой девочкой, бродящей по пустому родительскому дому.

– Анна, подойди немедля сюда! – произнес громко и отчетливо материнский голос. Девочка поспешила в столовую. Лидия Васильевна сидела во главе стола, перед ней была тарелка с окурками папирос, она их аккуратно подцепляла серебряной вилкой и осторожно клала себе в рот, затем разжевывала.

– Я так рада вас видеть, маменька. Мне сказали, что вы умерли.

Лидия Васильевна не слушала дочь, продолжая лакомиться необычным «блюдом». Насытившись, женщина аккуратно положила приборы на тарелку, после чего промокнула губы тонкой кружевной салфеткой и тихо произнесла:

– Я в тебе разочарована, Анна.

– Почему?

– Ты – воровка! Я надеялась, ты остановишься, но, похоже, я ошиблась!

Лидия Васильевна посмотрела на кого-то, стоящего за спиной дочери, и, утвердительно кивнув, прошептала:

– Она теперь твоя.

Анне стало невероятно страшно, она захотела бежать, но ноги ее оказались связаны, молодая женщина рухнула на пол. Она с ужасом обернулась, увидев рыжеволосую бледную тень – это была Наталья Петровна. Супруга «брата» начала медленно приближаться к лежавшей на полу Анне, безуспешно старающейся отползти как можно дальше.

– Не сопротивляйся! Я вижу тебя насквозь! Я хочу забрать то, что у тебя внутри! – произнесла Натали таким громким шепотом, что от него закладывало уши.

Анна еще раз попыталась закричать, но рот ее словно был сшит, а затем зарос. Она повернулась к матери, моля о помощи, но та была мертва, из раны на виске сочилась почти черная кровь. «Убийца!» – произнес кто-то рядом с ухом. Это был мужской голос, принадлежавший Козырю. Затем все исчезли и стены в столовой начали сжиматься, места оставалось все меньше и меньше, девица паниковала, пытаясь найти выход, но его не было…