Цыганские глаза - [16]

Пруденс вскинула голову. Его предложение вернуло ее с неба на землю.

– Не смейте прикасаться ко мне. Я не нуждаюсь в уроках.

– Неужели вам не любопытно узнать, что такое настоящий поцелуй?

Пруденс судорожно сглотнула. Ее бросило в жар от воспоминания о вчерашнем происшествии, когда губы лорда Фокса заставили ее забыть обо всем. Он уже показал ей, как мужчина может целовать женщину, и было бы ложью утверждать, будто это ей не понравилось.

– Нет, – твердо ответила она. – За последние сутки у меня было столько поцелуев, что до конца жизни хватит… и если хотите знать, я вообще не понимаю, что в этом такого особенного.

Лукас, еле удержавшись от смеха, взял ее за руку и повел по улице, недоверчиво покачивая головой.

Вскоре Пруденс робко на него взглянула.

– Томас очень злится?

– Если я скажу, что нет, это будет неправда.

Девушка глубоко вздохнула.

– А вам обязательно вести меня к Томасу? Может, скажете ему, что не нашли меня? – попросила она. – А я, когда появлюсь, скажу, что все это время была во внутреннем дворике.

Лукас едва заметно усмехнулся.

– Могу ли я рассчитывать на награду?

– Если хотите. Я прощу вам ваш вчерашний поцелуй, – великодушно предложила девушка.

Он нахмурился.

– И все? Ваша щедрость поражает. Я бы даже назвал это попыткой меня подкупить. И все же этого недостаточно, госпожа Фейрворти. Мне нужно больше… гораздо больше, – пробормотал Лукас, уставившись в глубокий вырез ее платья.

Пруденс прикрыла грудь руками, жалея о том, что не догадалась захватить косынку.

– Больше вы ничего от меня не получите, лорд Фокс, – огрызнулась она. – Убирайтесь к дьяволу.

Лукас от души расхохотался, запрокинув голову.

– Может и уберусь, госпожа Фейрворти, – фыркнул он. – Но только когда буду готов, не раньше. – А теперь идемте, – решительно заявил он, указав в сторону Стрэнда, уже запруженного людьми и экипажами. – Нечего время тянуть.

От звуков его насмешливого голоса у Пруденс вскипела кровь. С гордо поднятой головой она зашагала вперед, удержавшись от едкого ответа. Лукас с хищной улыбкой двинулся следом, нахально любуясь покачиванием ее бедер.

Вернувшись в Мэйтленд-Хауз, проголодавшийся Лукас сразу же направился на кухню, но сначала обернулся и взглянул на Пруденс. Вскинув голову и расправив хрупкие плечи, она храбро вошла в гостиную, где ее ждал брат.

Очаровательная деревушка Марлден-Грин, казалось, существует вне времени. Скопище деревянных домиков вокруг маленькой церкви разделяла надвое река, перегороженная горбатым мостом. Некогда на этом месте, на юге Суррейского леса, располагалось древнее поселение саксов.

Уиллоу-Хауз, в котором прожили несколько поколений семьи Фейрворти, стоял в стороне от деревни. Ведущая к нему лиственная аллея так заросла за год, что трудно было поверить, будто ею когда-либо пользовались.

Когда карета проехала через высокие кованые ворота и остановилась у каменной лестницы, глаза Пруденс наполнились слезами. Сложенный из розового кирпича особняк стоял с разбитыми окнами, и казался грустным и заброшенным, но для сидящих в карете людей он был домом.

Арабелла и Томас сразу вошли внутрь, а Пруденс задержалась, чтобы взглянуть на некогда ухоженный сад. Среди ее вещей хранились привезенные из Лондона пакетики с семенами и тщательно отобранные саженцы, с помощью которых она намеревалась вернуть сад к его былой славе. Мысль о предстоящей работе наполнила девушку радостью, и она легкой походкой вбежала в выложенную черными и белыми плитками прихожую Уиллоу-Хауза.

Арабелла переходила из комнаты в комнату, пока Томас раздвигал занавески на окнах, нарушая царящую в доме тишину звяканьем колец на карнизах. Пруденс провела пальцем по скопившемуся на мебели слою пыли. Медь потускнела, и в воздухе пахло плесенью, но кроме этого в доме до сих пор чувствовался тонкий аромат отцовского табака.

Все вещи и предметы утвари оказались на своих местах. Пока Пруденс и Арабелла жили в Лондоне, за домом присматривал Нед Тримбл, управляющий поместьем. Храня верность семье Фейрворти и надеясь на лучшие времена, он вместе с семьей остался в Марлден-Грин.

– Здесь так много дел, – посетовала Арабелла, обводя взглядом просторную кухню. – Сначала надо раздобыть дров и проветрить постели. Господи, где взять деньги, чтобы привести в порядок этот дом?

– Мы не такие уж бедняки, – возразил Томас. – Пока нас не было, арендаторы продолжали работать, и Нед собирал с них арендную плату. Да и я на континенте не терял зря времени.

Арабелла знала это и гордилась своим братом. Вместо того чтобы бездельничать при дворе, он сражался и под французским, и под испанским флагами, и часто присылал деньги домой.

– Знаю, Томас, и, пожалуйста, не думай, будто я жалуюсь. Но нам потребуются рабочие, чтобы починить крышу и покрасить дом, не говоря о паре горничных, кухарке, а со временем, и экономке.

Томас подошел к ней и с любовью обнял за хрупкие плечи.

– Мы подумаем об этом завтра. Главное, что мы дома. Я жалею лишь, что Верити не может разделить с нами это мгновение, и что отец не дожил до возвращения короля.

– Но он никогда не терял надежды.

– Роберт говорил со мной перед отъездом из Лондона. Он сказал, что вы хотите осенью пожениться. Это так?