Цветы ядовитые - [3]
Прикинув, о чём бы ещё её можно спросить, я поняла, что безопасные темы кончились. Ну что же, когда-то ведь нужно переходить к сути, верно?
— Снежана была красавицей, да?
Ирка замялась.
— Наверное… Мне трудно судить, я не понимаю прелести блондинок. Хотя, нужно признать, такое сочетание цветов в природе редко встречается. Волосы почти белые, а брови и ресницы — тёмные. Заметь, не крашеные! И тёмно-тёмно серые глаза. Дымчатые. Мордашка милая, но до классических канонов ей, по-моему, далеко. Да и не в красоте тут дело, Кать. Она была… странной.
— Что значит — странной?
— Ну… заторможенной, что ли. Не знаю, как объяснить. Двигалась очень плавно, как в хороводе. И реагировала на всё как-то… неуверенно. У меня то и дело возникало ощущение, будто она иноплатенянин в скафандре, имитирующем человеческую девушку, и, когда к ней обращаются, ей нужно запустить программу-переводчик, чтобы понять, о чём речь, а потом ещё свериться со справочником на предмет, что в таких случаях говорят и делают люди. Сначала-то я думала, что девчонка в шоковом состоянии после смерти матери и переезда в чужой город. Но она такой и оставалась — почти до конца. Думаю, мужиков сводила с ума эта её нездешность…
— Почти до конца, — повторила я. — А в конце?
Предвидя новый приступ трясучки, я постаралась задать вопрос небрежно. Не знаю, сработало это или Ирка сумела наконец отрешиться от своих переживаний, но ответила она почти спокойно:
— В конце Снежана как будто очнулась и превратилась в нормальную девушку — только очень несчастную. Но с конца непонятно будет, давай я по порядку расскажу…
Снежана переехала к родственникам в феврале. К этому времени Жорка-Гоша практически переселился к Ире (даже начал платить хозяевам за кормёжку), поэтому в утешении сироты принял самое деятельное участие. Вёл с девчонкой долгие разговоры, пытался веселить студенческими байками, пел… Как Ирка ни внушала себе, что любимым движет исключительно сострадание к ребёнку, ревность всё равно внедрилась в душу, пустила там корни и зацвела пышным цветом. Попытки игнорировать или задушить мерзкое чувство кончились тем, чем обычно и заканчиваются подобные попытки — взрывом. Ирка устроила любимому скандал и велела убираться. Любимый оскорблённо хлопнул дверью, но через несколько дней снова появился в «кампусе» — в качестве гостя Саманты.
Поначалу игра, которую вели Жорка и Сэми, вызывала у Ирки одно злорадство: американка не умела притворяться и, изображая повышенный интерес к новообретённому ухажёру, то и дело косилась на Фаршада — проверяла, производят ли её манёвры должное впечатление. Араб пожирал глазами Снежану и манёвров не замечал. Снежана, по большей части, смотрела в простанство и не замечала ни манёвров, ни араба, ни суеты, производимой вокруг неё добрым дядюшкой Ником. Ирка с Еленой Петровной обменивались понимающими взглядами и усмехались. Ночевать у Саманты Жорка не оставался, посему для тревоги, казалось бы, не было оснований.
Однако в апреле картина изменилась. Весна ли повлияла, или капля наконец подточила камень, но очарование певца начало действовать на обеих девушек. Сэми перестала коситься на неверного араба, и нежность в шоколадных глазах, устремлённых на Жорку, утратила оттенок демонстративности. Одновременно и Снежана начала поглядывать на Жорку с интересом. Отступившая было ревность набросилась на Ирку с утроенной силой.
— Знаешь, Кать, я всегда считала себя приличным человеком, а тут… Должно быть, у меня крышу сдёрнуло, иначе не могу объяснить, почему сделала то, что сделала. Причём мне даже в голову не пришло, что поступок отвратительный… Короче, я посадила к Саманте в комнату «жучка», — зардевшись, призналась Кудрявцева.
Оценивать степень её нравственного падения, равно как и спрашивать, где студентка отделения радиофизики взяла «жучка», я сочла неуместным, посему просто кивнула, предлагая продолжать. Но Ирка самозабвенно выискивала на моём лице признаки презрения, и кивка не заметила. Пришлось таки высказаться.
— Слышала такое слово — аффект? Изменённое состояние сознания, в котором человек находится под действием сильных эмоций. Так вот, оно самое у тебя и случилось. Я понятия не имею, как бы повела себя на твоём месте, так что позволь мне не фарисействовать. Лучше скажи, принесла ли твоя шпионская деятельность плоды.
— Никаких, — грустно сказала Ирка. — Я неудачно поместила «насекомое» — поблизости от музыкального центра. Сэми обожает американскую попсу и практически не выключает этот агрегат, так что сама понимаешь, чем обернулась моя прослушка. А когда я прокралась в её комнату ещё раз, Сэми внезапно вернулась из ванной и чуть не поймала меня с поличным. Очень неловко вышло… Только меня это не остановило. Я до такой степени жаждала узнать правду, что насажала «жучков» по всей квартире — на кухне, в столовой, у Снежаны, у Фаршада… Странно, что не в туалетах. Не спрашивай меня, в чём смысл. Это было похоже на манию. Разумеется, никаких откровений я не услышала. До того проклятого дня…
