Цветы в зеркале - [9]
Все эти четыре сородича государыни обучались у магов и были весьма искусны в волшебстве. Поэтому каждый из них перед, своей заставой построил еще по заколдованному укрепленному лагерю, служившему могучим укреплением. Уже одна молва об этом привела в трепет всех врагов, и, хотя в то время нашлось бы немало верных и честных домов, готовых послужить истинному государю, из-за страха перед этими заставами они не решались сейчас подымать войска и, пока, подчиняясь дому Чжоу, выжидали время, когда можно будет начать восстание.
Ухоу, полагаясь на эти сильные заставы и на доблесть своих родичей, считала свое положение прочным, как гора Тайшань{120}, и была очень довольна.
Однажды, как раз в конце зимы, она вместе с царевной Тайпин{121} попивала вино в теплом тереме и, распахнув окно и любуясь снегом, напевала и читала стихи со своей придворной Шангуань Вар{122}. Снег шел все гуще и гуще, и она радостно воскликнула:
— В древности говорили: «Снег предвещает урожайный год». Ах, какое счастливое предзнаменование, да еще когда мы только что взошли на престол! Стало быть, в будущем году все хлеба дадут богатый урожай и страна будет наслаждаться полным покоем.
Царевна и Шангуань Вар со всеми придворными дамами поздравили ее с таким предзнаменованием и пожелали ей долгих лет царствования.
О том, что было дальше, вы узнаете из следующей главы.
Глава 4
Ухоу любовалась снегом, и на сердце у нее было радостно. В приподнятом настроении под влиянием выпитого она с Шангуань Вар играла в стихи на вино — каждый раз, когда Шангуань Вар сочиняла одну строфу на заданную тему: «Снегопад предвещает урожайный год», Ухоу, проиграв ей, выпивала чарочку вина. Сначала она выпивала чарочку за каждую строфу, потом — за две, и так она постепенно увеличивала количество строф до десяти за одну чарку. И все же, когда Шангуань Вар только было разошлась и ее поэтическое вдохновение еще не было исчерпано и на одну десятую, Ухоу уже была пьяна на все десять десятых.
Опьянев настолько, что ей стало очень весело, она вдруг почувствовала приятное благоухание. Выглянув в окно, Ухоу увидела, что во дворике перед окном расцвела зимняя слива{123}.
— Ах, какая прелесть! — восторженно воскликнула она. — Уж не знали ли зимние сливы, что я сейчас пью вино, и, желая еще больше порадовать меня, вдруг зацвели в такую холодную пору? За внимание ко мне их следовало бы поощрить наградой!
Она тут же велела разукрасить эти деревья красными лентами и в награду повесить на них золотые жетоны. Дворцовые прислужницы бросились исполнять ее приказание, и скоро все эти деревья были разукрашены.
Ухоу совсем осоловела от хмеля.
— Раз уж эти сливы угождают мне, — сказала она, — надо думать, что все цветы в парках, зная, что я питаю к ним пристрастие, и подавно расцвели. Пусть немедленно приготовят мою колесницу — я вместе с царевной поеду любоваться цветами в парках Цюньфанпу{124} и Шанлиньюань{125}, — приказала она придворным прислужницам. Те повиновались и немедленно передали приказ подать колесницу.
— Зимняя слива, — сказала царевна, — собственно говоря, относится к зимним цветам. Сейчас она пышно расцвела потому, что пропиталась снежной влагой. Другие цветы распускаются в свое время, как же они смогут распуститься сейчас, когда погода еще холодна, хотя до весны и недалеко!
— Все цветы такие же растения, — возразила Ухоу, — а раз зимние сливы не побоялись холода и радуют меня, то и другие цветы, разумеется, тоже постараются доставить мне удовольствие. В древности говорили: «мудрому государю все живое помогает». А много ли можно назвать с древнейших времен женщин, которые, как я, достигли бы трона? Право, я достойна того, чтобы меня включили в «Список несравненных»{126}. Разве теперь может меня удовлетворить, что лишь все живые твари мне помогают! Невероятно, чтобы такая мелочь, как цветы, не удовлетворили бы мое желание! Если бы я даже захотела, наперекор природе, приказать всем цветам одновременно расцвести, разве посмели бы они проявить строптивость? Едемте вместе со мной — я думаю, что в угоду мне в моих парках все цветы уже давно зацвели!
