Цветы в зеркале - [5]

— Что тебе зря себя утруждать, раз сейчас и так повсюду расцветают персики и абрикосы! — ответила Чан Э. — Я ведь высказала свою просьбу совсем не потому, что хотела развлечься. Моя мысль заключалась в том, чтобы этим прекрасным зрелищем доставить еще больше радости великой богине Си Ван Му в этот торжественный для нее день и сделать наш праздник еще великолепнее. Чего ради мне настаивать, если ты, неожиданно для меня, проявляешь такую заботливость о подвластных тебе феях и боишься их затруднить! Ведь для тебя-то весь труд — только слово сказать, а ты назло упорно создаешь всякие трудности, да только придумываешь разные отговорки, стараясь раздуть целое дело — уж не слишком ли ты много на себя берешь!

Богиня Цветов, видя, что разговор принимает нежелательный оборот, сказала:

— Понятно, заставить все цветы сразу расцвести — дело нетрудное, но только я никогда это сама не делала, а лишь выполняла повеление Верховного владыки. Если же нет его указаний, я не осмелюсь выполнить даже приказа властелина людей, и тем более всякие другие приказы! К тому же я от природы труслива и во мне мало притворства. Потому, например, я бы не смогла добыть чудодейственный эликсир бессмертия{59} и создать себе такое прекрасное убежище, как Лунный дворец{60}. Я робкая и слабая, совсем не как некоторые другие, а мои заслуги на путях истины столь ничтожны, что разве я посмею решиться на такое дело! Я предпочту оказаться виноватой перед вами, чем подчиниться вашему приказу!

Чан Э поняла, что в словах богини Цветов содержится явный намек на похищение ею эликсира бессмертия, и ей невольно стало стыдно, но в то же время она рассердилась и с холодной усмешкой заметила:

— Ты не хочешь, чтобы цветы распустились — ну и ладно, но зачем ты допускаешь колкости?

— Вы бывали между собой так любезны и предупредительны, когда прежде с утра до вечера играли в шахматы, — стала увещевать их Небесная Ткачиха, — чего же это вы теперь так ссоритесь, разве это не нарушает царящего здесь согласия? Да и чего ссориться — ведь дело-то идет о пустяках!

— Вот вы обе бранитесь, — добавила богиня Сюаньнюй, а великая богиня Си Ван Му великодушна и не решается пожурить вас. Но ведь место-то тут у Яшмового пруда праведное и благолепное, а вы позволяете себе здесь кричать да шуметь, словно дети, забавляющиеся на площадке для игр. Ведь это неуважение к богам. Если дежурные небожители доложат Верховному владыке, то на следующие Персиковые празднества, боюсь, вас уже нельзя будет приглашать!

— Богиня Цветов только что заявила, — сказала Чан Э, — что лишь по приказу Верховного владыки цветы могут все вместе распуститься и что она не выполнит приказа даже властелина из мира людей. Но вот, если через тысячи лет в мире людей появится веселый государь, который, в нарушение порядка чередования времен года, издаст такой приказ, и все цветы тогда вместе расцветут, то какому наказанию нам подвергнуть за это богиню Цветов?

— Пользуясь тем, что сейчас сама великая богиня Си Ван Му и все властители пещер являются свидетелями, надо бы договориться об этом заранее!

— По моему скромному мнению, — усмехнувшись, предложила богиня Магу, — если в будущем это случится, то в наказание заставим-ка мы богиню Цветов три года подметать сбитые ветром цветы в Лунном дворце! Как вы на это смотрите, Лунная сестричка?

— Земной государь, — возразила богиня Цветов, — это ведь владыка «четырех морей и девяти областей»{61}, и он, представляя небо, насаждает среди людей добрые нравы. Как же он решится нарушить порядок чередования сил Инь и Ян{62} и поставить меня в затруднительное положение? Разве только сама богиня Чан Э сойдет на землю в виде государыни и издаст такой несуразный приказ — никто другой на это не решится. Если тогда я действительно, потеряв рассудок, велю всем цветам сразу распуститься, я охотно сойду в мир суеты{63} и в возмездие погружусь в безбрежное море страданий{64} на веки веков без надежды на искупление!

Не успела еще богиня Цветов договорить, как к ней подошла, держа в руке кисть, богиня Куйсин и, ткнув ее этой кистью в лоб, поставила на нем пятно. Потом она на красном луче мгновенно покинула Яшмовый пруд и отправилась на Малый Пэнлай охранять яшмовую стелу.

Чан Э, услышав ответ богини Цветов, готова уже была выйти из себя, но Ткачиха{65} принялась ее уговаривать:

— Только что Куйсин наказала богиню Цветов ударом кисти за то, что та не соглашается приказать всем цветам распуститься, и, разгневавшись, покинула нас, так что вы, Лунная сестричка, могли бы немного умерить свой гнев. Если вы обе будете еще ссориться, то не только испортите нам удовольствие от пения и танцев, но, боюсь, как бы великая богиня Си Ван Му не прогнала бы всех гостей.

Си Ван Му закивала головой и сказала про себя:

— Добро! Добро! Заслуги на путях истины у нее совсем ничтожны — она только и думает как бы повздорить даже из-за совершенных пустяков. Неужели она не понимает, что это в будущем приведет ко многим печальным последствиям. Ей только что цветной кистью поставили на лбу пятно, и тут уже сказалось сокровенное предопределение. Но она словно во сне и даже ничего не почувствовала, а ведь в этом проявилось предопределение и для всех цветов — и здесь, увы, уже ничего не поделаешь!