Надеялся Алексей на встречу, вглядывался в проходящих мимо людей и вдруг почти рядом увидел Пашку. В синем плаще, в фуражке, из-под которой выбивались рыжие завитушки. Алексей вклинился между двумя женщинами и уже не спускал с Пашки глаз. Были они знакомы, лет семь назад расследовал Коротков в общем-то несложное Пашкино дело, связанное с групповой кражей и угоном автомашины. После освобождения Пашки была у них беседа. Тогда и понял: набрал парень злобы до краев, всегда готова она сплеснуться, обернуться для кого-то бедой. Да и кто бы навел Пашке глянец при его-то матери и многократно судимом братце. Так и не получилось у них теплого разговора, не протаяла между ними снежная целина.
И сейчас таился Алексей за чьей-то спиной, интуитивно чувствовал неладное в лице полупьяного Пашки. Нет, Коротков не считал себя физиономистом, хотя годы тренировки позволяли ему быстро схватывать в человеке существенные черты, запоминать не особо броские приметы и при необходимости воссоздавать подробные словесные портреты.
Сейчас лицо Пашки отражало ясно просматриваемую тревогу. Смятение было прописано во всех его чертах. Губы скобочкой тянуло к подбородку, щеки обвисли, потемнели, глаза метались по толпе, будто отыскивая в ней кого-то. Настороженный хорь, да и только.
Деньги и Пашка? Какая между ними связь-зацепа?
Откуда такая сумма могла появиться у неработающего парня (справки о Пашке Алексей успел навести после встречи с Крупновым)? Выиграл в карты? У кого? Украл? Так в городе и области крупных хищений денежных сумм в последнее время не было. За исключением «Колхозспецстроя». Неужели в какой-то степени причастен к этому делу? Что-то знает, слышал или... Нет. Куда там Пашке. Не того полета птица. Хотя... А если... — Эта мысль была так неожиданна, что Алексей остановился. — Неужели брат объявился? Леха Крест! Ведь ползает же он где-то по земле, таится. Но если Крест в городе (нельзя, никак нельзя отбрасывать такую возможность!), то где скрывается сейчас? Дома? Навряд ли. Дом для него — «горячая точка». Тогда где? У какого-то заветного дружка? И подал ли он весточку о своем прибытии Пашке? А может, в том и заключается тонкий расчет: пересидеть подобно хитрому зверю облаву рядом с охотником. Трудно поверить в такую версию. Пойдет ли Крест на такой риск? Но ведь появиться в доме мог? Хотя бы ненадолго. Потому что нуждается в легальных помощниках, деньгах...
После получения телефонограммы о побеге Креста за домом наблюдали две недели. Истекли все сроки возможного появления беглеца, и Алексей вынужденно дал команду снять наблюдение. Сотрудников не хватало постоянно, а здесь несколько ребят круглосуточно высиживали в доме, со слабой надеждой в появление Креста. Верилось в это мало. К тому же Сазониха и Пашка вели себя вполне естественно, ничего подозрительного в их поведении не замечалось. А встречу с Лехой утаить было бы нелегко...
Вспотел Алексей. Нежданно родившись, мысль требовала логической ясности. Неужели он, залета, Леха Крест? А ведь, пожалуй, похоже, ох, как похоже. Его дерзость, умение обдумывать все до мелочей и не оставлять экспертам мало-мальских улик. Сейчас бы в кабинет, собрать ребят, обдумать все детали этой версии. Но Алексей уже знал, что «поведет» Пашку, куда бы тот ни сунулся, будет держаться за эту неожиданно возникшую ниточку...
Кончилась привокзальная площадь, двумя широкими лучами разошлись от нее улицы. И Пашка остановился, посмотрел по сторонам, словно взвешивал, какую из улиц мерять своими длинными ногами. Алексей вовремя отшатнулся за чью-то спину. Не очень людно, не очень, не натолкнуться бы на пытливый Пашкин взгляд. Ругнул мысленно Сушко и его напарника — тоже, помощнички. Куда запропастились? Как их сейчас не хватает?
Держит Алексей на прицеле синий плащ, фуражку, с выпавшими из-под нее огненными кудрями. Невидимая нить вяжет его с Пашкой. Не бесцельно плутает тот в этом районе, не бесцельно. Куда торопится, чем встревожен? Не разгадаешь. Передать бы Пашку незнакомому для него человеку, узнать до конца маршрут. И вдруг — удача. Из-за угла, сияя улыбкой, появился знакомый дружинник Костя Гулов. Сбоку лепился к нему лет шести парнишка.
Шел Гулов навстречу, будто и не было рядом прохожих. С двух сторон обтекали они могучую фигуру. Отлегло на душе у Короткова. И чтобы не дать проснуться гуловскому басу, протиснулся к Косте вплотную, заговорил спешно, полушепотом:
— Костя, мне помощь твоя нужна. Не задавай пока вопросов, потом объясню. Видишь вон того рыжего парня? Узнай, куда он топает, а я поблизости держаться буду.
— Понял, Алексей Леонидович.
И он сразу повернулся, прибавил шаг, наклонившись, что-то пояснял сыну. А Коротков чуть замедлил движение, затерялся среди прохожих...
Пашка, действительно, сгорал в тревоге. А повод для беспокойства был серьезный: Леха все еще прятался в сарае, ожидал документы. До Хардина было уже недалеко. Нагретый за день асфальт быстро охлаждался, но воздух был еще теплый, не схваченный стынью подступающих сумерек. Уверенность постепенно овладевала Пашкой. «А может, и впрямь коротки у милиции руки? Не пойман за руку, не вор. Ведь и сам не безгрешен, а вот хожу по городу, коньяк пью. Да если после каждого «дела» руки вверх тянуть — смехота будет».
