Цветок и камень - [3]

Превращаются в мотылька

И меняются… Ангел некий

Простирает на юг крыло,

Бирюзовыми стали реки

И прозрачными, как стекло…

Но никто и не взглянет даже

На сияющий склон небес

И никто потом не расскажет

О чудесной смене чудес.

И одна я, как зритель в ложе,

В этот самый прекрасный час

Приходи, ты увидишь тоже,

Как цветут небеса для нас.

1970

Лилии

В автокаре ветром их трепало,

Поникали листья на ходу.

Разве я такими их срывала

В утреннем блистающем саду

Эти стебли с их хрустальным хрустом,

Мокрые от влаги росяной,

В цветнике стоглазом и стоустом,

До краев наполненном весной.

Шло от лилий белое сиянье,

От зари светились до зари,

Не знавали лучших одеяний

Гордые библейские цари…

А теперь, в нагретом автокаре

Цвет лилейный наклонился вниз.

Отдает бензинным перегаром

Белизна нерукотворных риз.

1959

«Все лето ненастье длилось…»

Все лето ненастье длилось

И солнце играло в прятки,

Но все же цветы толпились

На мокрых холодных грядках.

Никак не могло открыться

Бездонное небо в звездах,

Но, все-таки, пели птицы,

И, все-таки, вили гнезда.

А капля камень долбила

И он становился чашей…

И все же сердце любило

В ненастное время наше.

1956

Дождь

Папироса от сырости гаснет,

Пресыщается влагой земля,

Но еще зеленей и прекрасней

Под дождем молодые поля.

Полевые дорожки размякли,

Словно пьяная никнет трава.

Под веселые частые капли

Подставляет ладони листва,

А тюльпанов глубокие чаши,

Как сосуды с небесной водой!

Вешний дождь припеваючи пляшет,

Разлетаются брызги звездой.

Посмотри сколько радости в этом,

На серебряный дождь погляди!

Все окрашено радостным светом,

Если плещется радость в груди.

В городском саду

Бьет колокол… Шум стихает

Пустеет парк торопливо,

И вдруг тишина такая,

Что слышно как плачет ива.

И вот распускает вечер

Сиреневый полог в небе,

Спокойно к нему навстречу

Тогда выплывает лебедь…

Весенний ветер свежеет,

Дрожит листва сикомора,

А лебедь, сгибая шею,

Как горло узкой амфоры,

Рождает этим движеньем,

Самым красивым в мире,

Собой и своим отраженьем,

Очертанье плывущей лиры.

«В городском улыбчивом саду…»

В городском улыбчивом саду

Стук мяча и топот детских ножек.

Вдоль газона медленно иду,

А газон как изумрудный ежик.

Под ногами тени, легкий хруст,

Солнечные зайчики мелькают.

И жасминовый цветущий куст

Запахом, как словом, окликает.

Крепкая садовничья рука

Поднимает от земли лопату.

Детский смех и кашель старика

В тишине июньского заката.

Сколько было всяческих сует

И ночей бессонных и тревоги

Но опять — жасминовый расцвет

И сияние в конце дороги.

Словно детский позабытый сон —

Зелень, розы, небо голубое…

Пахнет свежестриженный газон

Огурцами и морским прибоем.

Земля

Под музыку взволнованного ветра

И шепот придорожных тополей,

Грядет богиня — щедрая Деметра

По волнам дозревающих полей.

Склоняется и трогает руками

Тяжелые колосья и плоды

И буйно зарастают васильками

Ее сандалий легкие следы.

И каждый лист богиня наделяет

Живительною каплей серебра

И всех живых она благословляет

Благословеньем силы и добра.

И где пройдет, глядишь — плоды дозрели

И золотиться начали поля.

Ее зовут и Рея и Кибела,

Ее зовут и Мать Сыра-Земля.

1964

«Проходит день в простом благополучьи…»

Проходит день в простом благополучьи,

В спокойствии и солнечном тепле

Кому-то, может быть, живется лучше,

Но мне и так не плохо на земле.

Глазам отрадно отдыхать на кленах

Всегда открытых солнцу и ветрам,

Ногам приятно на лугах зеленых

Протаптывать тропинки по утрам…

А вечером приятно выпить чаю,

Не помня дня, ни часа, ни числа,

И забывать, что люди не прощают

Ни равнодушья, ни добра, ни зла.

1957

«Наклоняются очень красиво…»

Наклоняются очень красиво

Всей своею листвою седой

Серебристо-зеленые ивы

Над речной бирюзовой водой.

Тает облачко цвета сирени,

Старый замок… Луара… Поля…

Небеса благородной Турени,

Плодородной Турени земля.

Пляшет ветер в растрепанной роще,

Приглашает листву в хоровод.

Королевский торжественный росчерк

У Луарских извилистых вод.

Гроза в деревне

Находят тучи. Люди от жары

И тяжкой духоты, изнемогают.

Гроза близка. Лютеют комары,

А лилии головки пригибают.

Гроза все ближе, — вот, издалека

Рокочет гром и молния трепещет,

И в тучи превратились облака,

И тучи надвигаются зловеще.

И вдруг затишье… Но через овес

Несется ветер — яростный глашатай,

В испуге цепью громыхает пес

И под навес стремятся индюшата.

А в доме окна затворить спешат…

Вот капли зашуршали по газону,

И вот они уже везде шуршат…

И остро пахнет пылью и озоном.

1959

Гроза

Гроза пришла издалека,

Блеснули дальние зарницы.

Илья-Пророк на колеснице

Сначала громыхал слегка…

И вдруг сверканье колеса

Мелькнуло в черно-синей туче.

Огромный, грозный и гремучий

Пророк промчался в небесах!..

И грянул ливень — Да какой!

Пошла такая свистопляска,

Что стала озером тераска.

Дорожка сделалась рекой.

А поутру прошла гроза

И лишь земля осталась липкой

И снова райскою улыбкой

Сверкает в небе бирюза.

1969

«Старые стены увиты плющом…»

Старые стены увиты плющом,

Солнцем палимы и биты дождем

Вот уж столетия два или три…

Двери, и двери, и двери внутри,

Длинный пустынный углом коридор

Вечером чудится всяческий вздор:

Шепоты, шорохи, тихое «ах!»

Странные тени мелькают в углах.

Но клавесины в салоне молчат,

Их не касаются руки внучат.

Если же клавишу пальцем нажать

Долгое эхо начнет дребезжать,