Цвет. Захватывающее путешествие по оттенкам палитры - [128]

К 1640-м годам карибский индиго затмил индийский: в 1643 году губернатор Ост-Индской компании[219] назвал конкурирующий французский продукт «вводящим в заблуждение и контрафактным», хотя, конечно, реальной проблемой для него было то, что тот товар как раз был довольно хорошего качества. А потом все изменилось. К 1745 году англичане уже вступили в войну с французами, и французы перестали поставлять синюю краску. Английское адмиралтейство начало искать новых поставщиков в другом месте. И чего они никак не могли ожидать, так это того, что их проблемы с поставками будут частично решены небольшим производством, начатым несколькими годами ранее девочкой-подростком, росшей без отца, с больной матерью, и самостоятельно решавшей проблемы с саботирующими работу наемными работниками.

Элиза Лукас – примечательная фигура в истории индиго. Она родилась в Антигуа, где ее отец служил офицером в английской армии. В 1738 году, когда ей было пятнадцать лет, она, ее родители и сестра Полли переехали в Чарльз-Таун, который Элиза радостно описывала в письмах как «самый веселый» город в Южной Каролине (город старательно поддерживал свою репутацию: именно там в 1920-х годах был изобретен скандально известный чарльстон). Семья планировала возделывать три плантации, унаследованные от деда Элизы, и начать новую жизнь вдали от полей сражений. Однако в 1739 году подполковника Джорджа Лукаса призвали обратно на Антигуа, поскольку там шла подготовка к неизбежному, как все понимали, столкновению с испанцами. Мать Элизы была больна или, по крайней мере, крайне истерична, но отказ ее супруга от воинского призыва мог быть расценен как предательство, поэтому он оставил Элизу за старшую в доме. Отец и дочь будут часто писать друг другу, их письма станут частью наследия Америки, но они никогда больше не увидятся – Джордж умрет восемь лет спустя, находясь в плену во Франции, а Элиза станет одной из самых знаменитых женщин в истории первых американских поселенцев. Отчасти это объяснялось тем, что она была матерью важных политиков раннего периода своей страны – Томаса и Чарльза Котсуорт Пинкни. Но индиго также сыграло свою роль.

Элиза Лукас Пинкни изображается в американских книгах по истории как этакая мать нации, пример из XVIII века для ее сестер ХХ. Обычно ее описывают как просвещенную молодую женщину, которая обучала рабов, ставила семейные обязанности на первое место и, что самое главное, со спокойным бесстрашием принимала главные американские добродетели – риск и тяжелую работу. Об Элизе очень часто рассказывают, как она – об этом сама Элиза писала подруге в письме – вставала в пять часов, «читала до семи, а потом гуляла в саду или в поле, следила за тем, чтобы все слуги занимались порученным им делом, а потом завтракала». Первый час после завтрака она занималась музыкой, следующий час – «за тем, чтобы вспомнить то, что я изучила хуже всего [!], потому что без практики даже эти крохи будут потеряны», а остаток дня проводила, обучая сестру и двух рабынь чтению и тому, что она называла «планирование». Скарлетт О’Хара, съешь свое вымышленное сердце: эта женщина была настоящей южной красавицей, которая полностью управляла своей жизнью. Она была столь же энергична, сколь и набожна, и получила предложение руки и сердца от своего мужчины – адвоката по имени Чарльз Пинкни, внука капера, который отправился на Ямайку в 1688 году. Пинкни сделал Элизе предложение в 1744 году, через четыре недели после смерти его первой жены. Четыре месяца спустя, когда невесте исполнился двадцать один год, они поженились.

Но все это в будущем, а знакомство Элизы с индиго произошло в 1739 году – с прибытием из Антигуа конверта, из которого высыпалась горсть желтых семян. Элиза была прагматиком, мать постоянно колебалась и мучилась сомнениями, а отец был мечтателем. В воображении Джорджа Лукаса рождались образы прибыльных урожаев, полностью созревших растений, полученных из семян, которые он посылал в своем письме. Один раз он послал люцерну, в другой раз решил, что имбирь сможет обогатить его семейство. Но единственной идеей, которая действительно зацепила обоих, отца и дочь, оказалось индиго. «Я возлагаю на индиго больше надежд, чем на все остальное, что я пробовала», – писала Элиза.

Первые урожаи были крайне неудачными – по двум причинам. Первой стала погода: «У нас вырос прекрасный урожай из семян индиго… и мороз погубил его прежде, чем растения высохли, – извиняющимся тоном писала Элиза. – Я выбрала самые лучшие из них и посадила, но осталось не больше сотни кустов». Вторая причина была более тревожной: саботаж. В 1741 году Джордж послал к Элизе человека по имени Николас Кромвель, чтобы помочь ей переработать растения в краситель, то есть ферментировать их в чанах и высушить в виде лепешек, чтобы в дальнейшем экспортировать. Однако Кромвель не хотел, чтобы Элиза добилась успеха – в конце концов, почему он должен ставить под угрозу урожай своей семьи дома, взращивая конкурента, – и намеренно разрушил чан. Много лет спустя Элиза вспоминала в письме к своему сыну Чарльзу Котсуорту, что тот «причинил огромный ущерб производству… сказал, что раскаивается в том, что пришел… и влил в чан большое количество известковой воды, чтобы испортить краску». Она написала отцу, что Кромвель – «портач и неумёха», и уволила его.