Covid 19: Великая перезагрузка - [19]

1.2.3.1 Дефляция или инфляция?

Два технических элемента, встроенных в проблему денежно-кредитного финансирования, связаны с риском инфляции. Во-первых, решение о постоянном количественном смягчении (например, в денежно-кредитном финансировании) не обязательно должно приниматься, когда центральный банк покупает долг, выпущенный правительством; можно оставить на усмотрение будущего, чтобы скрыть или обойти идею о том, что деньги «растут на деревьях». Во-вторых, инфляционное влияние вертолетных денег не связано с тем, финансируется ли дефицит или нет, а прямо пропорционально сумме денег. Нет номинальных ограничений на то, сколько денег может создать центральный банк, но есть разумные пределы тому, сколько они хотели бы создать, чтобы добиться рефляции, не рискуя слишком большой инфляцией. Возникающее в результате увеличение номинального ВВП будет разделено между эффектом реального объема производства и эффектом увеличения уровня цен - этот баланс и его инфляционный характер будут зависеть от того, насколько жесткими будут ограничения предложения, и, в конечном итоге, от количества созданных денег. Центробанки могут решить, что не о чем беспокоиться, если инфляция составляет 2% или 3%, и что 4–5% тоже хорошо, но им придется определить верхний предел, при котором инфляция становится разрушительной и вызывает реальную озабоченность. Задача будет заключаться в том, чтобы определить, на каком но им придется определить верхний предел, при котором инфляция становится разрушительной и вызывает реальную озабоченность. Задача будет заключаться в том, чтобы определить, на каком но им придется определить верхний предел, при котором инфляция становится разрушительной и вызывает реальную озабоченность. Задача будет заключаться в том, чтобы определить, на каком уровне инфляция становится разъедающим и источником навязчивой озабоченности потребителей.

На данный момент одни опасаются дефляции, другие опасаются инфляции. Что скрывается за этими расходящимися опасениями по поводу будущего? Опасения, вызывающие дефляцию, указывают на коллапс рынка труда и падение цен на сырьевые товары и задаются вопросом, как инфляция может вырасти в ближайшее время в этих условиях. Обеспокоенные инфляцией наблюдают за существенным увеличением балансов центральных банков и бюджетного дефицита и задаются вопросом, как это однажды не приведет к инфляции и, возможно, к высокой инфляции, и даже к гиперинфляции. Они указывают на пример Германии после Первой мировой войны, которая раздула свой внутренний военный долг в результате гиперинфляции 1923 года, или Великобритании, которая немного размыла инфляцией огромную сумму долга (250%), унаследованную ею от мировой войны. II. Эти обеспокоенные люди признают, что в краткосрочной перспективе дефляция может быть более серьезным риском,

На данном этапе трудно представить, как инфляция может ускориться в ближайшее время. Перенос производственной деятельности может привести к периодическим очагам инфляции, но они, вероятно, останутся ограниченными. Сочетание сильных долгосрочных структурных тенденций, таких как старение и технологии (оба дефляционные по своей природе), и исключительно высокий уровень безработицы, который будет сдерживать рост заработной платы в течение многих лет, оказывает сильное понижательное давление на инфляцию. В постпандемическую эпоху высокий потребительский спрос маловероятен. Боль, причиняемая повсеместной безработицей, низкими доходами больших слоев населения и неуверенностью в будущем, вероятно, приведет к увеличению предупредительных сбережений. Когда социальное дистанцирование в конечном итоге ослабнет, сдерживаемый спрос может спровоцировать небольшую инфляцию, но это, вероятно, будет временным и поэтому не повлияет на инфляционные ожидания. Оливье Бланшар, бывший главный экономист МВФ, считает, что только сочетание следующих трех элементов может вызвать инфляцию: 1) очень большой рост отношения долга к ВВП, превышающий текущий прогноз на 20-30%; 2) очень большое увеличение нейтральной ставки (т. Е. Безопасной реальной ставки, необходимой для сохранения потенциала экономики); и 3) фискальное преобладание денежной безопасный реальный курс, необходимый для поддержания потенциала экономики); и 3) фискальное преобладание денежной безопасный реальный курс, необходимый для поддержания потенциала экономики); и 3) фискальное преобладание денежной политики.^[50] Вероятность каждого из них в отдельности уже мала, поэтому вероятность того, что все три встречаются вместе друг с другом, чрезвычайно мала (но не равна нулю). Инвесторы в облигации думают одинаково. Это, конечно, может измениться, но на данный момент низкая разница ставок между номинальными и индексированными на инфляцию облигациями в лучшем случае рисует картину продолжающейся очень низкой инфляции.

В ближайшие годы страны с высоким уровнем дохода вполне могут столкнуться с ситуацией, аналогичной той, что была в Японии в последние несколько десятилетий: структурно слабый спрос, очень низкая инфляция и сверхнизкие процентные ставки. Возможная «японизация» (богатого) мира часто изображается как безнадежное сочетание отсутствия роста, инфляции и невыносимого уровня долга. Это заблуждение. Когда данные скорректированы с учетом демографии, у Японии получается лучше, чем у большинства. Ее ВВП на душу населения высок и продолжает расти, а с 2007 года ее реальный ВВП на члена трудоспособного возраста рос быстрее, чем в любой другой стране Большой семерки. Естественно, для этого есть много идиосинкразических причин (очень высокий уровень социального капитала и доверия, но также и рост производительности труда, превышающий средний показатель, и успешное включение пожилых рабочих в рабочую силу), но это показывает, что сокращение населения не обязательно должно вести к экономическому забвению. Высокие показатели уровня жизни и благополучия Японии служат полезным уроком о том, что есть надежда перед лицом экономических трудностей.