Цитадель в огне - [48]

– Что вы тут задумали? – спросила она с интересом.

Керкегор молча указал взглядом на тахаша. Тот медленно перебирает пальцами у груди, шепчет, затуманенные глаза невидяще смотрят в линию горизонта.

Она уже решила, что этот самый древний житель готов проигнорировать дальнейшую битву за выживание, однако тот поднялся, взмахнул руками.

Далеко-далеко на горизонте возникла полоска пыльного облачка и начала медленно разрастаться ввысь и вширь.

– Это кто? – спросил она с подозрением.

– Увидишь, – ответил тахаш безучастно, но взглянул на ее встревоженное лицо и добавил: – Это не кочевники.

– Только бы не они, – сказала эльфийка встревоженно. – Нам только удара в спину недоставало.

Внутри башни загрохотало, а одна из амазонок на страже вскрикнула:

– Что они делают, что делают!.. Уже почти разобрали…

– Весь завал?

– Да им достаточно и щели, а потом изнутри, где мы их не достанем!

Каонель метнулась к ним, Брестида и ее соратницы быстро-быстро накладывают на тетивы стрелы, Брестида покрикивает и стреляет быстро и сосредоточенно.

Там же мелькнул Теонард, по встревоженным голосам амазонок он понял: кочевники атаку не остановили, и пусть не получилось с осадной башней, но под укрытием щитов все же продолжают, а то и заканчивают разбирать завал в дверном проеме, в то время как сотни две лучников самоотверженно осыпают стрелами верх башни, сами часто падая под меткими выстрелами амазонок.

Он ухватил меч и побежал по каменным ступенькам винтовой лестницы. На уровне второго этажа едва не ударился в блестящие спины Страга и Тарната. Гном в блистающих доспехах выдвинулся вперед и выдерживал яростный натиск полуголых кочевников. Стрелы и брошенные издали дротики отскакивают от великолепного панциря, а Тарнат с диким ревом лупит молотом, управляясь им с необыкновенной ловкостью и скоростью.

Винтовая лестница узкая, а это значит, подниматься могут только по одному, да и стрелами не достать издали, а только с двух шагов, но таких сражает копьем Страг, нанося быстрые удары, почти задевая древком блестящие доспехи Тарната.

Теонард крикнул:

– В зал не спускаться!

– Еще бы, – откликнулся Страг, – сомнут… но и тут намахаешься, руки отпадут. Придется шаг за шагом пятиться наверх.

– Там будет еще хуже, – сказал Теонард, – разве что не давать им вылезать…

– Возвращайся! – крикнул Тарнат, не поворачиваясь. – Тут и без сопливых скользко.

– Посмотрел, и хватит, – согласился и Страг, вонзая копье в грудь кочевнику, – здесь даже вдвоем тесно. Там, наверху, пообедаете, что-нибудь придумаете… может быть…

Наверху все заняты обороной стен, серая эльфийка где-то взяла лук и пускает стрелы не навесом, как амазонки, а как-то прямо и по-эльфийски. Будто точно видит, в кого стреляет, и знает, как попасть. Рядом ихтионка бесстрашно высунула голову и бьет короткими злыми молниями из трезубца.

Водой бы ее окатить, мелькнуло в голове Теонарда, эта веселая рыбка не может долго без воды, хотя он пока не знает, сколько это «долго» по-ихтионьи.

Он видел, как Гнур пощупал, проверяя, рукояти кинжалов и крашара на поясе, поправил топор за спиной на широкой перевязи. Все это время рассматривал проносящихся под стенами башни кочевников, примеривался и вдруг резко прыгнул через край.

Теонард вскрикнул от неожиданности, подбежал и глянул со стены, а гоблин, пролетев с растопыренными руками, с силой обрушился на плечи кочевника, что гарцевал на роскошном белом коне.

Спина всадника громко хрустнула от удара с такой высоты, Гнур спихнул бездыханное тело наземь и, перехватив из слабеющей руки рукоять сабли, заорал победно.

Теонард не успел слова крикнуть, как Гнур, разобравшись с поводьями, повернул коня и ринулся прочь от башни, выкрикивая боевой клич гоблинов.

– Вот гад, – сказал Теонард с невольным восхищением, – умеет удивить.

Кочевники у башни, переглянувшись, заорали и пустились за ним в погоню.

Птеринг медленно и величаво приблизился, высокий и надменный, ладони опустил на рукояти длинных и непривычно узких мечей. За ним шел тахаш, тоже сдержанный, но без подчеркиваемой аристократичности.

– Нам пора, – сказал он коротко.

Керкегор медленно наклонил голову.

– Время…

Виллейн, перегнувшись через каменный край, прокричал горестно:

– Что она делает, что она делает!

Теонард снова выглянул с башни, кулаки стиснулись сами по себе, а тугие желваки вздулись под загорелой кожей. Горгона через освобожденный от камней дверной проем вышла прямо на площадь, прекрасная и обворожительная.

Кочевники от изумления даже опустили оружие, а она простерла к ним руки и прокричала очень мягким и женственным голосом, почти плачущим:

– Что вы делаете?.. Остановитесь! Не нужно нас убивать! Давайте жить в мире…

Лотер сказал люто:

– Что за дура, что за дура!..

Виллейн ухватил его за плечо.

– Стой, ты куда?.. Ее уже не спасти, а ты пока спустишься…

– Я могу слететь хоть нетопырем, – огрызнулся Лотер и метнулся по ступенькам вниз.

Эвриала просительно улыбалась кочевникам, в переднем ряду уже опомнились, четверо мужчин бросились к ней, ухватили, начали жадно срывать платье.

Мелькнуло нежное белое тело. Горгона отчаянно закричала, кочевники ответили веселым гоготом, попытались уложить ее тут же на площади, но их разметало, как сухие листья сильным ветром.