Цитадель Теней - [142]
— Он создает видимость! — догадалась т'эрка.
Повелитель скрыл оружие и устремился в сторону Аласс инэсс.
— Нет, я так его потеряю! Амо! — вновь попыталась привлечь она Ансацу. И ей это даже в какой-то мере удалось — уворачиваясь от пущенной стрелы, мужчина обернулся к подопечной. — Амо! Я нашла Повелителя! Я пойду за ним! Он уходит! Его нельзя потерять!
С этими словами девочка вбежала в Западную башню, пересекла площадку и вышла со стороны юго-западной стены. Тут же рядом с ней в стену вонзился огненный топорик, плавя камень. Малышка инстинктивно пригнулась, и это спасло ее от второго орудия, угодившего точно в то мест, где еще секунду назад находилась ее голова. Маленькая брюнетка перекатилась вперед и уклонилась в правую сторону, врезавшись спиной в каменный парапет. От атакующего Балахона ее тут же закрыла темная фигура, принимая удар на себя. Юная кагэми была признательна безымянному собрату, чей лик она не успела рассмотреть. Это помогло ей собраться и, взяв в руки кристалл, вновь определить направление. Зеленая нить терялась среди множества тел, что могло значить лишь одно — Повелитель ушел достаточно далеко, чтобы не попадаться в поле зрения малышки. Либо он догадался, что за ним следят, и пытался сбросить «хвост», либо куда-то спешил, не обращая внимания на окружающую его смерть, ради достижения неизвестной цели. Оба варианта были не самыми приятными. Повелителя нужно было найти и нагнать, во что бы то ни стало.
Пригибаясь, постоянно уворачиваясь от орудий и друзей и врагов, т'эрка спешила за ускользающей нитью. Черные и красные силуэты скользили вокруг нее, подобно густому туману поутру. Лишь благодаря чистому везению, никто не атаковал ее напрямую, не пытался пронзить или сломать ей все кости.
Но любому везению рано или поздно приходит конец. Подобравшись к середине крепостной стены, девочка почувствовала жар за своей спиной. Малышка уклонилась и вскрикнула — огненный шар таки задел ее, зацепив голень. Тэмат приняла большую часть удара на себя, но на ноге все равно появился жуткий ожог. Кроме того боль не позволяла продолжить путь. Красный Балахон навис над жертвой со спины и замахнулся для удара, когда лишился головы. Буквально. Отрубленная голова безжизненно взирала на свое падшее тело в луже крови.
— Что, во имя Отца, ты тут делаешь? — кто-то крепко ухватил т'эрку за плечо и развернул к себе.
Сквозь пелену боли девочка смогла разглядеть знакомые черты Октуш Мадлен. Сейчас девушка как никогда прежде напоминала демона — в глазах играет пламя, все тело в чужой крови, а на лице жуткий оскал.
— Как Ансацу отпустил тебя одну? Скорее уходи отсю…
— Сзади! — вскрикнула малышка.
Мадлен оглянулась через плечо и со всей силой оттолкнула от себя маленькую брюнетку. В следующую секунду кагэми-кораш пожрало пламя.
— Октуш Мадлен! — слезы выступили на глазах т'эрки. Она не могла поверить в случившееся прямо на ее глазах. Девушка пожертвовала жизнью, защищая младшую сестру.
— Вы слышали, братья? Мы уничтожили одну из главных тварей! Отец Всего и Ничего ведет нас! — размахивая посохом, вещал жрец.
Группа Красных Балахонов возликовала.
— Гимат[59], что? — огненный шар, что окутывал горевшую Мадлен, медленно раскрывался. Пораженные Красные балахоны наблюдали за этим с явным шоком на лицах. Еще бы. Ведь огненный шар должен был убить кагэми на месте. — Огонь? Огонь?! Вы решили убить, — пламя отступала, предъявляю миру женскую фигуру. Алые всполохи касались тела Мадлен, не причиняя ей никакого вреда. — кагэми-кораш — кораш! — огнем?! Да вы, должно быть, шутите!
Огонь ярко вспыхнул, заставив балахонщиков отступить. В ореоле бушующего пламени, Мадлен как никогда напоминала демона — сверкающие глаза, тело, покрытое чужой запекшейся кровью, безумный оскал и пылающие дэнэ эшекей. Огонь концентрировался на руках демонической кагэми. В следующий миг оружие атаковало своего господина. Ведомое желание Мадлен, пламя набросилось на Красные Балахоны. Фанатики истошно орали, не в силах избавится от смертоносной стихии. Спустя пару минут жуткой агонии, захватчики пали на каменную брусчатку стены горстками черного пепла.
На некоторое время участок стены был освобожден от атакующих безумцев.
— До встречи в Алом Пламени[60], - девушка сплюнула на камень вязкую кровь. — А что касается тебя, — Мадлен повернулась к малышке. Девочки на месте не оказалось, — то я труп, если Амо узнает, что я тебя потеряла. Да хранит тебя Госпожа.
Маленькая брюнетка перегнулась через каменный парапет, отыскивая взглядом ускользнувшего Повелителя. Кристалл указывал в основание Аласс инэсс.
— Ну же, где ты? — от нетерпения девочка постукивала кулаком по стене. — Выходи. Ну же.
Мольбы юной кагэми были услышаны. Из дверей библиотеки кагэми показалась фигура с черной сферой внутри бардового пламени. Неизвестный спешил в сторону главного здания, закрыв голову капюшоном. Как бы малышка не старалась, она не могла разглядеть, кто же является предателем.
— Я достану тебя! — воскликнула т'эрка и поспешила к башне.
Пробираясь мимо собратьев, время от времени всячески мешая нападающим, девочка не выпускала из виду Повелителя. Тот уже подобрался к главному зданию, но почему-то не входил внутрь.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.