Цитадель песков - [18]

— Потому что он видел, какого цвета твоя кровь! — заключил Афолле.

Нуакшот протянула руку и вытащила из-за пояса Сони кинжал.

— Тебе тоже не терпится умереть? — вызывающе спросила она.— Так смотри!

Быстрым движением она сделала надрез у себя на ладони. Тяжелая золотая капля скатилась по смуглой коже и упала на песок, мгновенно впитавшись в почву.

— Что это?— прошептала пораженная Соня.

Нуакшот молчала.

Афолле ответил вместо нее звенящим от торжества голосом:

— Это эликсир бессмертия, Соня! Мы нашли его!

* * *

Соня потянулась за кинжалом.

— Я не позволю тебе!..— выкрикнула она.— Оставь девушку в покое!

Нуакшот рассмеялась. Теперь она не походила больше на маленькую, насмерть перепуганную дикарку, которой проснулась в шатре у Сони и Афолле. И хотя одежда ее оставалась по-прежнему в плачевном состоянии, а волосы спутанной черной копной падали на плечи, сверкая перстнями, продетыми в длинные пряди, держалась она как та сказочная владычица Аудагосте, что предстала перед путешественниками прошлой ночью.

Откинув голову назад, Нуакшот горделиво проговорила:

— Не бойся за меня, Соня! Я и сама могу постоять за себя!

— Ты уверена, дитя мое? Нам, женщинам, не следует отвергать помощь друг друга.

— Я благодарна тебе, Соня… Я благодарна тебе за твою доброту, за искренность, за… бескорыстие.

Соня горько улыбнулась.

— Не так уж я бескорыстна, Нуакшот. Ведь я пришла на эти развалины за сокровищами… и в надежде узнать некую тайну. Тайну, связанную с поиском и обретением бессмертия.

— Я уже сказала, что мое бессмертие — это лишь насмешка. Не знаю, кем был послан тот светлоглазый старик. Не ведаю, откуда шел тот усталый караван и куда он исчез наутро. Я так и не дозналась, кто из богов — или какая природная сила! — наслала на Аудагосте тот губительный смерч. Но мое бессмертие…— Нуакшот передернула плечами.— Беги от него, Соня! Ты и так знаешь теперь слишком много.

— Хватит болтовни! — Афолле приближался к Нуакшот, держа наготове нож.— Я не хочу убивать тебя, девочка. Поверь мне. Мне не нужна вся твоя кровь. Я уверен: всего лишь нескольких капель будет довольно для того, чтобы…

— Чтобы ты обрел бессмертие плоти и вечную смерть души! — заключила вместо него Соня.— Чтобы ты получил власть над смертью! Чтобы ты мог уничтожать неугодных, просто нарисовав на песке их лицо! Да, Афолле, ты прав: в жилах Нуакшот течет почти неограниченная власть. Но я не позволю тебе завладеть ею.

— Да кто ты такая, чтобы остановить меня? — зарычал Афолле. Он терял человеческий облик на глазах. Призрак власти и богатства туманил его разум.

— Я — Рыжая Соня. Этого довольно, чтобы преградить путь такому негодяю, как ты.

Произнося эти слова, Соня знала, что несправедлива. Афолле не был негодяем. Он искренне любил своих жен, своих детей — родных и племянников; он скорбел об участи своего брата и не желал зла ни Соне, ни Нуакшот.

Но неограниченная власть — и Соня знала это слишком хорошо — способна развратить и погубить и не такую натуру. Только самые сильные и твердые духом способны. противостоять великому искушению власти.

Нет, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Афолле завладел кровью Нуакшот — даже если самой девушке это никак не повредит.

Соня твердо решила оборонять Нуакшот до последнего.

Но Афолле не намерен был отступать. Зарычав, точно дикий зверь, он начал кружить вокруг Сони, сжимая в кулаке кинжал. Гибким движением Соня пригнулась и приготовилась отражать атаки своего бывшего сотоварища.

Но она еще не теряла надежды образумить его.

— Остановись, Афолле! Одумайся! Мы можем забрать отсюда немало драгоценностей. Ты будешь богат. Ты сможешь даже переехать из Мухабада. Оставишь эти проклятые богами пески, которые через несколько лет поглотят и твое родное селение. Переселишься с детьми и женщинами куда-нибудь южнее… Может быть, даже купишь дом в Асгалуне!

— Молчи! Молчи, женщина! — шипел сквозь зубы Афолле.-— Ты предлагаешь мне, потомку властителей Аудагосте, прозябать в какой-нибудь меняльной лавке в Асгалуне, когда передо мной открылась наконец дверь к истинному величию!

— Ничего, кроме слез, отчаяния и проклятий не принесет тебе золотая кровь бессмертия! — возразила Соня.

Афолле не ответил. Вместо этого он сделал неожиданный выпад. Соня едва успела отразить его удар.

— Я убью тебя, женщина! — крикнул Афолле.— Не становись между мной и моей целью!

— Попробуй! — ответила Соня.

В искусстве владеть кинжалом ей не было равных. Во всяком случае, она еще не встречала людей, которых не смогла бы одолеть в рукопашной схватке на ножах.

Остановитесь оба! — вскричала неожиданно Нуакшот.— Прекратите!

Это был властный голос повелительницы. Ни Соня, ни Афолле,не могли противиться силе, звучавшей в тоне Нуакшот. Они остановились, тяжело переводя дыхание и сжимая в пальцах рукояти своих кинжалов, готовые в каждое мгновение возобновить поединок.

— Ты, Соня, не хочешь моего бессмертия? — спросила Нуакшот величественно.

Соня медленно покачала головой.

— Ты знаешь об этом, Рисующая Смерть.

— Хорошо. Ты разумна и добра, чужестранка.

Странно было видеть оборванную дикарку, прожившую всю жизнь на развалинах старой цитадели, державшуюся столь величественно и властно. И тем не менее что-то в облике и поведении Нуакшот говорило о том, что эта девушка обладает огромной властью над людскими душами.