Цирк Зверей - [4]

— Настюх? — голос Сашки оторвал ее от воспоминаний, девочка посмотрела на брата.

— Пошли уже, чего стоишь. Нам еще до работы тети Жени идти.

Настя посмотрела на Антона.

— Пойдем?

Он вздохнул, бросил последний взгляд на рекламу супермаркета и ответил:

— Пошли.

***

— А ты где сам живешь, если говоришь, в гости к дедушке приехал? — поинтересовался Сашка. Они шагали по алее в сторону центра. Мимо изредка проносились машины, и Антон чуть ли не каждую провожал взглядом, при этом на его лице появлялось чуть удивленное выражение. Он узнавал всего одну машину из десяти, не больше. Он не понимал, как такое могло быть, но так и было. И машин стало больше. Гораздо больше.

— Мы в Чашах и живем. У нас там дом. Хороший, — словно чуть оправдываясь, ответил Антон. Он немного стеснялся того, что живет в деревне, а они городские.

— Здорово, наверное, сейчас в деревне, да? — спросил Сашка, и в его голосе явственно слышалась тоска.

Антон удивленно посмотрел на него, а потом широко улыбнулся и кивнул.

— Ага. У нас там речка рядом. Караси ловятся — во! — он развел руки в стороны.

— Это фигня, мы вот таких ловили, — Сашка показал воображаемую "рыбину" раза в два больше размером.

— Таких карасей не бывает, — уверенно заявил Антон.

— Так я про щук говорю же! — с легкой обидой отозвался мальчишка. — Наш папка был мастером в этом деле, всегда самую большую ловил на блесну.

Настя засмеялась и кивнула:

— Он правду говорит. Папа был лучшим рыбаком в Чаусово, несмотря на то, что родился не в деревне, а в городе.

— Так вы тоже?..

— Ну да, — Настя пожала плечами. — Мы почти всю жизнь прожили за городом. Переехали туда после того, как… — тут он споткнулась, по ее курносому личику пробежала тень. — После того как мы с папой вернулись.

Сашка, не обращая внимания на сестру, сказал:

— Так что с тебя приглашение в гости. С ночевкой.

— Саша! — воскликнула Настя, но Антон ухмыльнулся и торжественно сказал:

— Обещаю показать самые лучшие места рыбалки, и кто поймает рыбу больше — тот не тащит всю остальную домой.

— Эй, это нечестно! А если я наловлю целое ведро, а ты всего одну, но самую большую — я что, все потащу один? — возмутился Сашка.

— Ты же все равно поймаешь больше, так что рыба-то будет твоя, — резонно возразил Антон.

Сашка нахмурился, пытаясь сообразить, что на это можно сказать, но тут они повернули налево и впереди показался белый ларек мороженщика.

— Чур, я первый! — воскликнул мальчик и побежал к ларьку.

Настя и Антон переглянулись и поспешили следом.

— Что будете? — по-деловому осведомился Сашка. Он стоял на цыпочках, закинув локти на небольшой прилавок.

— Я обычный пломбир, — сказала Настя.

Антон замялся, Сашка оглянулся и строго посмотрел на него.

— А ты?

— Ну… я тоже, — сказал Антон, покраснев.

— Какие вы скучные, — фыркнул мальчишка и обратился к продавщице, с улыбкой глядящей на них. — Дайте, пожалуйста, два пломбира в стаканчиках и одно эскимо, вот это, с белым медведем.

— Сорок восемь рублей, — сказала женщина, и Сашка тотчас хлопнул по прилавку бумажкой.

— Сколько? — на лице Антона отразилось удивление. Ему послышалось, мелькнула мысль. Не могло мороженное…

— Сорок восемь, — ответила Настя, быстро посчитав в уме. — Все правильно.

— Ну да, ну да, — кивнул ошарашенный мальчик. Потратить сорок восемь рублей на мороженное это было… выше его понимания. И опять его кольнуло тревожное чувство: что-то не так. Что-то было не совсем правильно, словно он попал в другую страну, похожую на его… и все-таки другую.

— Пожалуйста, — продавщица ловко выудила из холодильника два вафельных стаканчика с белыми шапками пломбира, исходящего волнами сухого пара, и блеснувший фольгой конус эскимо.

— Спасибо, — вежливо сказал Сашка, забирая мороженное и два рубля сдачи. — Это мне, это твое, а это — твое.

Ошарашенный Антон взял лакомство, растерянно откусил кусочек. Мороженное оказалось очень вкусным, но за такую цену… Он покачал головой и тут взгляд его упал на сверкающий яркими цветами плакат, пришпиленный к рекламной тумбе в паре метров от них.

— Нет ничего лучше мороженки летом, — сказал Сашка. Он уже успел умять половину своего эскимо. — А это — самое лучшее. Насть, хочешь попробовать?

— Нет, ты же знаешь, я пломбир люблю.

— Ну и дурочка.

— Сам такой.

— Я не могу быть дурочкой, я мальчик. Антон, будешь? — он повернулся к Антону, который, казалось, забыл о тающем в руке мороженном.

— Антон? — повторил Сашка.

— Это… это когда будет? — слабым голосом поинтересовался Антон, указывая на тот самый яркий плакат. Мальчишка чувствовал себя так, словно все вокруг отдалилось, а где-то в ушах зазвенела неприятная серебряная нота.

— А, ты про это, — Сашка кивнул. — Классно сделали, правда?

На большом глянцевом листе был нарисован высокий человек во фраке и цилиндре, сжимающий в одной руке плетку, а второй приподнимающий этот самый цилиндр. На заднем фоне были изображены — довольно правдоподобно — рычащие львы, пара тигров, пантера, похожая на Багиру, медведи — белый и бурый. Еще там были гимнасты, клоуны, штангист в полосатом комбинезоне, но они казались лишь незначительным фоном, подчеркивающим мужчину во фраке — наверное, дрессировщика — и животных, окружающих его. Все это было оформлено в том особом кричащем стиле, который сразу выделял этот плакат на фоне всех остальных. ЦИРК ЗВЕРЕЙ! гласила надпись набранная крупными буквами. ЕДИНСТВЕННОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ В ВАШЕМ ГОРОДЕ! НЕ ПРОПУСТИТЕ!