Цирк чудес - [83]

Иди же, думает она и немного встряхивает клетку. Но мышь остается неподвижной – то ли от страха, то ли по собственному выбору.

Джаспер

Мир колеблется, то становясь резким, то выходя из фокуса. Иногда Джаспер может видеть ясно: блестящий стакан на столе, руки его брата, споласкивающего губку. Потом все затуманивается и он снова оказывается на улицах Севастополя. Однажды он открывает глаза – и рядом сидит Стелла.

– Стелла, – шепчет он и моргает. – Прости меня.

– За что мне нужно тебя простить? – холодно спрашивает она.

Слеза катится по его щеке и затекает в ухо.

– Мне сказали, что ты умираешь, – говорит она. – Сказали, что ты не выживешь.

Он удивлен тем, как мало это известие задевает его. Ему почти все равно.

– Ты рада? – спрашивает он.

Она покусывает губу.

– Я хочу знать, что случилось с Дэшем.

– Не знаю.

– Нет, знаешь. У тебя его кольцо!

– Это не так-то просто.

– Расскажи, что случилось, – снова говорит она.

И он пытается, то и дело спотыкаясь, потому что слова изворотливы и уплывают от него, прежде чем он успевает ухватиться за них. Он рассказывает о клетке с канарейкой и о том, как вытер кровь со своего штыка. Усиливающийся запах гниения, тучи жужжащих мух. Медленный подъем через городские укрепления вместе с Дэшем, потому что его друг хотел поприветствовать Стеллу ружейным салютом на вершине отдаленного холма. Он старается говорить четко, но, наверное, бормочет какую-то чушь, потому что она спрашивает:

– Ты… ты что-то сделал с ним? Ты ударил его?

Джаспер качает головой.

– Я? – Он почти не слышит собственный голос. – Как ты могла подумать? – Он пытается взять ее за руку, но она увертывается. – Ты должна мне поверить. Он был моим другом. Я бы никогда…

Она вонзает ногти в свою руку, не обращая внимания на боль, и оставляет безобразные красные отметины на коже.

– Если ты мне не расскажешь, что я должна думать? Расскажи мне, Джаспер! Расскажи все!

Джаспер испытывает тянущее ощущение в голове, как будто какое-то насекомое гложет его мозг. Он открывает рот, но вместо слов образуются пузыри. Он хочет рассказать ей все, поделиться правдой, но это не его история.

Мы братья, связанные друг с другом.

Он рассказывает ей все, что может сказать. Что Дэш балансировал на краю крепостной стены, оступился и упал вперед. Это произошло так быстро, что он не успел удержать друга. Джаспер услышал звук удара об землю еще до того, как понял, что произошло. Но он не сказал ей, что Тоби тоже был там и что все вокруг было исполнено странной и зловещей красоты: косые лучи заходившего солнца, сиявшие на сломанных винтовках, патронных сумках и эполетах мертвых солдат. Что целую минуту они с братом не двигались с места и молчали.

Он часто и хрипло дышит. Стелла тихо плачет и кусает нижнюю губу.

– Я думала… – Она переводит дух. – Когда я увидела кольцо, а ты мне ничего не сказал, то я подумала, что, наверное…

– Нет, – говорит Джаспер. Он испытывает облегчение, потому что теперь может не лгать. – Как я мог? Он был моим самым лучшим другом.

Он рассказывает ей, как спустился через пролом в стене и нашел Дэша, неподвижного и скорченного, как потом его окружили множество других людей. Он слышал громыхание вьючных носилок, мулы тащили раненых и умирающих в полевой госпиталь… но Дэш умер, и что он мог поделать? Он не мог принести мертвеца обратно в лагерь. Он оттащил Дэша к глубокой выбоине в стене, пробитой мортирой, и положил его внутри, подальше от дневной жары.

– Почему ты не сказал мне? Почему ты скрывал, что с ним случилось? – Она наклоняется вперед. – Я бы вернулась к нему и похоронила его. Тогда бы я все знала и оплакала его на месте.

Его грудь содрогается от глухого стона.

– Не знаю, – наконец говорит он. – Мне было стыдно. Я ограбил его, Стелла, ограбил мертвого человека. Моего друга. Я не мог этого вынести и хотел забыть об этом. – Он пытается сесть, но у него кружится голова. – Я хотел получить кольцо. Я так сильно хотел получить его. – Он смотрит на нее и почти сердито добавляет: – Он ведь был и моим другом тоже.

Рука Дэша вздулась и распухла. Джаспер поплевал на кольцо, чтобы смазать его, но толстый золотой ободок не поддавался и даже не сдвинулся к костяшке пальца. Он машинально сунул руку в карман и ощутил холодок складного ножа. Потом достал нож и начал бездумно кромсать плоть и сухожилия. Немного позже он внушил себе, что забирает кольцо для Стеллы.

Правда ли, что он хранил кольцо, потому что хотел сохранить память о своем друге? Или только потому, что видел лишь ценную золотую вещицу? Канарейка щебетала в клетке у его ног. Он сунул кольцо в карман и быстро пошел прочь, не в силах остаться хотя бы ненадолго, выкопать неглубокую яму, положить туда изломанное тело и признать, что жизнь Дэша закончилась. Он пошел быстрее, потом побежал, хотя клетка била его по ногам. Тоби ковылял за ним.

– Я могла бы похоронить его, – снова говорит Стелла, не поднимая голову.

– Мне жаль, – шепчет Джаспер. У него саднит горло и пересохло во рту.

…Когда они вернулись в лагерь, Джаспер приготовил канарейку по обычному рецепту для певчих птиц: утопил ее в бренди и пожарил на раскаленных углях. «Где Дэш?» – спросила Стелла, и он сказал, что оставил его на офицерской попойке в деревне. Он не мог встретиться с ней взглядом, а Тоби рядом с ним дрожал, как осиновый лист.