Цирк чудес - [82]
Тоби осторожно приподнимает затылок Джаспера и подпирает его подушкой.
– Вот, – говорит он. – Так тебе будет легче дышать.
Но мысль промелькнула, и он не может забыть о ней.
Нелл
Нелл смотрит, как Тоби выходит из фургона Джаспера. Он поднимает руку в знак приветствия, но в нем ощущается какое-то беспокойство и одновременно какая-то новая живость. Солнце светит вовсю, как спичка, зажженная в темной комнате.
– Что-то не так? – спрашивает Тоби. Но это он кусает ногти, это он постоянно оглядывается на фургон Джаспера.
– Только это, – она обводит рукой вокруг себя. Владелец парка развлечений скатывает брезент со скамей, готовясь к вечернему открытию своего бизнеса. – Сколько еще мы можем сидеть и ждать?
Должно быть, Пегги и Виоланте услышали их, поскольку они отставляют корзину с влажным бельем и присоединяются к ним.
– Думаешь, мы сможем?
– Что сможем? – спрашивает Тоби.
– Снова провести представление, – с заминкой отвечает Пегги. – Может быть, уже сегодня вечером.
Нелл смотрит на небо. Ей почти хочется вернуться к бесконечным дождливым дням, когда не было ответов на голод и холод, когда они не могли выступать, когда безделье было наилучшим образом действий.
– У нас нет шоумена, – говорит Виоланте. – Нет распорядителя для представления.
Тоби слегка вздергивает подбородок.
– Стелла могла бы, – говорит Пегги. – Больше некому.
– Она не станет, из-за Джаспера, – говорит Виоланте.
– Сколько нам еще ждать? Без денег для кормежки животных, без денег для нас? После визита королевы прошло уже столько времени…
Тоби тихо кашляет, и они глядят на него, потом отворачиваются. Все умолкают, как будто раскаиваясь в оглашении своих мыслей. Она видит, как Виоланте смотрит на фургон Джаспера с задернутой занавеской. Застекленное окно смотрит на них его глазами.
– Уверена, он скоро поправится, – произносит Нелл с благожелательностью, которую она не чувствует на самом деле.
– Ты не понимаешь, – говорит Тоби. Он подцепляет комок грязи носком ботинка, и ей кажется, что он вот-вот заплачет.
Перл нездоровится, и они рано укладывают ее в постель, обложив одеялами. Днем они со Стеллой поймали мышь, и она настояла на том, чтобы клетку поставили на пол. Нелл беспокоят паническое царапанье, быстрый топот лапок из угла в угол.
– Расскажешь мне сказку? – просит девочка.
– О чем?
– Обо мне. Откуда я взялась.
Нелл колеблется.
– Я не могу рассказать такую сказку. Это твоя история.
По лицу девочки пробегает тень страха. Нелл понимает, что она хочет получить новую историю, стереть все, что произошло с ней раньше.
– Ты родилась из скорлупы грецкого ореха, – начинает Тоби. – В стране, где люди не едят ничего, кроме…
– Ничего, кроме сливок, – подхватывает Перл. – И там везде были маленькие мышата, сотни мышат. Мыши, мыши и мыши.
– Да, – говорит Тоби.
– Такие, как Бенедикт, – говорит она. – Так его зовут. Стелла сказала мне.
– Прекрасно, – говорит он.
Она слушает историю Тоби, она наизусть знает ее. Белый домик с голубой дверью. Куры, клюющие зерно на дворе. Ее грудь сжимается от судорожного томления, внезапного желания обладать им. Его тепло. Ей хочется каждый день изучать его тело, как карту неведомой страны, целый континент для ее пальцев.
– Она уснула, – шепчет Тоби.
Разговоры о сказках возбуждают ее жажду к чтению. Она лежит рядом с Тоби и хочет превратить это в нечто большее, но помнит о ребенке и довольствуется объятием. Они перелистывают страницы «Волшебных сказок». Перл тихо сопит, ее мышь спит в клетке. Ее девочка в безопасности. Они все в безопасности. Она внушает себе, что скоро они выйдут на арену и найдут способ выпутаться из трудностей. Когда она кладет голову Тоби на плечо, то лишь мимолетно вспоминает железную хватку Джаспера на своих запястьях. Он переворачивает страницу «Русалочки», и появляется гравюра с надписью внизу:
«Я знаю, чего ты хочешь, – сказала морская колдунья. – Это очень глупо с твоей стороны, но ты получишь свое и испытаешь много горя, маленькая принцесса».
Нелл кладет голову ему на грудь.
– Кого ты выберешь? – спрашивает она.
– Что?
– Меня или Джаспера?
Он смотрит в потолок, потом что-то шепчет – так тихо, что она не слышит его.
– Что ты сказал?
Он сжимает ее руку. В его взгляде читается внутренняя борьба.
– Я сказал: ты готова уйти? Прямо сейчас? Только мы втроем?
Она представляет, как собирает заплечный мешок и выходит за ворота вместе с Перл, цепляющейся за ее шею. Дом среди деревьев, годы тихо улетают в никуда, совсем как раньше. Больше нет Стеллы и Пегги. Брат хотел такой жизни для нее, хотел видеть отверженной, пусть и по-своему. Хотел, чтобы ее тело было скрыто, как запретная тайна.
– Я не могу, – отвечает она. – Мне нужен этот цирк, мне нужны выступления.
Тоби сильнее сжимает ее руку.
– Но однажды у нас будет этот дом, правда?
Они сдвигают головы, соприкасаясь носами.
– Возможно, – говорит она.
Когда он начинает засыпать, Нелл смотрит на свои отметины. Каждая из них рассказывает собственную историю, но это Джаспер выдумал сказку о ней и окружил ее ореолом фантазий. Она снимает с себя руку Тоби и садится на пол, подтянув к груди босые ноги. Мышь Перл съеживается в углу клетки, пытаясь стать незаметной. Нелл открывает дверцу. Она помнит тот день на берегу моря, когда швырнула кальмара обратно в воду, и свое облегчение, когда он уплыл. Мышь двигается вперед, подергивая носом, но потом отбегает в дальний угол.
