Цигун и жизнь, 1992 № 05 - [6]

МАСТЕРА ЦИГУН

Великие мастера цигун

Кэ Юньлу

_{(Продолжение. Начало см. 1992, № 1–4)}

Современная наука далека от понимания цигун

Полночь. В гостях у Оуян Цзюэ Яо Цзю. Их беседа продолжается уже несколько часов. Пользуясь тем, что сегодня гость склонен к разговору — а это очень редкий случай, — хозяин пытается извлечь из этой встречи максимальный результат и хоть немного проникнуть в истинный внутренний мир великого мастера цигун, понять, что такое Вселенная в его глазах.

— Во всем мире сейчас существует много теорий, трактующих сущность феномена цигун, — говорит Оуян Цзюэ.

— Да? — Яо Цзю слушает и одновременно «играет» своими руками, делая различные жесты.

— В общем, они считают, что суть цигун имеет материальную, а также энергетическую, информационную основу. Если рассматривать его как особое «поле», то это «поле» обладает следующими свойствами: жизненность, цельность, комплексность, подвижность, панинформационность, нелинейность, направленность, двусторонность, наличие цели, надвременность и надпространственность и т. д. Вчера я читал одну статью, в которой приводится около двадцати теорий, подробно разбирающих эти вопросы. Есть среди них и такие, о которых и вы говорили раньше во время публичных выступлений.

— Вот как? — равнодушно проронил Яо Цзю. Он сейчас был занят такой «игрой»: направлял на стоявшие на столике электронные часы руку, и цифры начинали бешено убегать вперед, опускал руку — на табло восстанавливался порядок. Оуян Цзюэ посмотрел на него и, поняв, что он терпеливо слушает, продолжил свой рассказ. Некоторое время он излагал эти теории. Закончив, спросил:

— Как вы их оцениваете?

Глядя на свои руки, мастер сказал:

— Что ж, во всем этом что-то есть.

Оуян Цзюэ внимательно посмотрел на него, наблюдая за выражением его лица, потом, после тщательного обдумывания, произнес такие слова (он решил смело прорываться вперед):

— Все эти теории, учения, которых так много, и то, что говорили вы на различных лекциях, — все это, на мой взгляд, весьма далеко от истинного понимания и толкования цигун, в значительной степени все это притянуто за уши! Наступила тишина. Яо Цзю неотрывно смотрел на свои постоянно двигающиеся руки. Оуян Цзюэ ждал. Все, что он говорил до этого, было лишь подготовкой последней фразы.

— Да, — через некоторое время сказал Яо Цзю. Оуян Цзюэ молчал, он ждал продолжения.

— Да, это натяжки. Они далеки от объяснения сути цигун, — добавил мастер.

Именно такого четкого ответа и ждал Оуян Цзюэ.

— В чем же она тогда, эта суть? — спросил он, боясь, что слишком торопится.

— Трудно коротко ответить.

— Ну хотя бы приблизительно, хотя бы дайте какой-нибудь намек для меня лично.

Яо Цзю поднял глаза:

— Я в этот раз приехал на Север, чтобы найти две книги.

«Опять уходит от вопроса? — подумал Оуян Цзюэ. — Кажется, нет».

— Это книги, связанные с цигун?

— Да.

— Что за книги?

— Две древние книги.

— А почему вы думаете, что они на Севере?

— Чувствую. Они где-то рядом с Пекином.

— Вы заговорили об этих книгах для того, чтобы дать мне понять, что секреты цигун надо искать в древних канонах?

— Надо изучать древние памятники. Конечно, и современную науку использовать следует, нужно соединить древность и современность.

— Значит, все-таки современные теории далеки от истины. Но если продолжать применять современные научные методы, то возможно ли постепенно раскрыть тайны цигун или же это совершенно невозможно?

— Конечно, возможно.

— Вы считаете, возможно? — Оуян Цзюэ собрал все свое внимание: он слушал, наблюдал, запоминал, решал. Это был чрезвычайно важный момент.

— Да. Однако…

— Что «однако»? — Оуян Цзюэ впился взглядом в Яо Цзю.

— Ни в коем случае нельзя цепляться за устоявшиеся стереотипы, модели. Во многих случаях лучше начать с самого начала.

— С начала? Но ведь надо исходить из современных научных теорий.

— Не нужно пока думать об этих теориях, начать надо с признания фактов, полного признания, и исходить следует из них, из возможностей, демонстрируемых мастерами, а затем начать думать о том, что говорили о цигун в древности.

— А потом думать о том, как мысли древних перевести на язык научного мышления, верно?

— Гм… да, так.

Оуян Цзюэ улыбнулся и сказал:

— А могу я на правах друга задать вам очень интересующий меня вопрос: какими видятся в ваших глазах этот мир, Вселенная, природа, общество, такими же, как видят их обычные люди?

— И такими, и не такими, — ответил мастер тоном, который ясно давал понять: более конкретно он говорить не намерен.

— А как вы считаете, Лао-цзы еще жив? — Оуян Цзюэ изо всех сил старался, чтобы разговор продолжался.

— Все может быть. Кстати, жизнь ведь тоже понимается по-разному. — Вдруг Яо Цзю вскрикнул и стал рукой тереть голову.

— Что случилось?

Мастер продолжал растирать голову. Прошло несколько минут, он вздохнул и сказал:

— Один человек покончил жизнь самоубийством. У него был рак. Я говорил ему, что надо иметь веру, не совершать непродуманных поступков. Он меня не послушал. Только что он выпрыгнул из окна дома.

— Откуда вам это известно?

— Смотрите, видите, у меня на голове появилась большая шишка? Оуян Цзюэ подошел ближе: действительно, шишка была.