Цигун и жизнь, 1992 № 04 - [11]

— В конце концов в силу каких причин вы отвергаете цигун и особые способности? Разве вы не собственными глазами наблюдали опыт, разве это не факт?

Сян Шичжао встал, его лицо было холодным.

— Я опираюсь только на свой разум! Я против эмпиризма! Главное — ум, а не глаза!

ПРЕДСКАЗАНИЯ

Друг, ты сейчас ходишь по комнате, открываешь дверь, выходишь, входишь, закрываешь дверь. Нет ли у тебя одновременно и странного и такого обычного ощущения: эта замкнутость трехмерного пространства не так уж непреодолима. Как плотно ни закрывай дверь и окна, а «пришельцы», «высший разум», «святые», сделав «поворот» (через четырех-, пятимерное пространство), войти могут без труда. Они видят всё, они перемещаются повсюду, свободно, не зная преград. Ты, возможно, думаешь об удивительных совпадениях, случающихся в жизни. Почему, например, ты подружился именно с этим человеком, почему он (она) стал(а) твоим мужем (женой)? Случайность? Необходимость? Представь себе: оказывается, если есть особые способности, то все это можно предсказать, ибо время может быть преодолено.

Гуляя в парке, я вдруг почувствовал, что пространство и время можно преодолеть. Это ощущение было сильным, без тени сомнения. Я твердо был уверен, что это совершенно возможно. Когда много видишь, долго размышляешь, это становится чем-то обычным, воспринимается легко, естественно, как дважды два — четыре. Это приходит неожиданно, ты вдруг просто понимаешь, чувствуешь и знаешь непреложно, что барьеры, возводимые временем и пространством, — иллюзия. И тогда сознание расширяется, ты постигаешь сущность сверхспособностей, вроде прохождения сквозь стены, ясновидения, предвидения и других, и не только постигаешь, но и в какой-то момент занятий цигун вдруг замечаешь их в себе. Запомни, друг, преодоление пространства и времени умом (в научном мышлении), чувством, в воображении, в подсознании, в «состоянии цигун» будет предпосылкой общего преодоления ограниченности человечества. Наши научные знания, философская мудрость, достижения искусства, мастерство цигун получат в этом концентрированное проявление. Тот, кто преодолеет время и пространство, достигнет Того берега космической истины, станет буддой, находясь здесь.

Человечество всегда считало, что пространство и время — это великая реальность, а их преодоление — область фантазий.

Сейчас мы должны реальность (время и пространство) превратить в иллюзию, а фантазию — в реальность.

Это и есть великая истина цигун.

Черные против белых

На проходящем турнире по шашкам между Японией и КНР наибольшее внимание привлекла партия между японским шашистом и китайским спортсменом. За один день до игры Яо Цзю познакомил Оуян Цзюэ с юношей с живыми, озорными глазами по имени Бэньбэнь, учащимся старшего класса одной из средних школ. Это был ученик Яо Цзю, обладавший способностью предвидения. Оуян Цзюэ решил проверить его способности — он быстро расставил на столе шашки и попросил его рассказать, как пройдет завтрашняя игра. Бэньбэнь с радостью согласился. Он тут же сел на стул в позу лотоса, положил соединенные ладони на живот, закрыл глаза и замер. Через несколько минут он сказал: японец будет играть черными, китаец — белыми. Потом юноша открыл глаза и сделал на доске первые четыре хода, которые оказались очень простыми, обычными. Неужели так и будет, усомнился Оуян Цзюэ.

— Ну, дальше? — улыбнувшись, произнес он.

Юноша снова закрыл глаза, погрузился в молчание, затем сделал несколько ходов. И так дальше. Бэньбэнь очень плохо умел играть в шашки, однако на доске стала постепенно разворачиваться захватывающая, искусная борьба. Оуян Цзюэ наблюдал за ней с возрастающим изумлением. И вот последнее погружение, и, хлопнув в ладоши, молодой человек открыл глаза и сказал:

— Все, конец! Выиграл японский шашист.

— А если сказать об этом китайскому спортсмену, то все можно изменить? — спросил Оуян Цзюэ.

— О таких вещах говорить нельзя. То, что предопределено, должно оставаться неизвестным, — сказал Яо Цзю, улыбаясь.

«Понятно. Тому, кто вмешивается в естественный ход вещей, природа мстит», — подумал Оуян Цзюэ.

— Еще что-нибудь можешь предсказать? — спросил он юношу.

— Задайте тему.

Немного подумав, Оуян Цзюэ взял со стола фотографию Ян Ян:

— Скажи, что ее ждет?

— Хорошо, давайте, — быстро ответил Бэньбэнь. Он, как и в прошлый раз поджал ноги, закрыл глаза. Через какое-то время он слегка задрал голову, как бы стараясь что-то разглядеть вдали. У Оуян Цзюэ от волнения часто забилось сердце. Наконец юноша открыл глаза:

— Я видел, как она вместе с вами катается на лодке.

— Вот как? — Оуян Цзюэ смущенно улыбнулся. — Ну, давай попробуем еще.

Он принес из кабинета фотографию жены, которую недавно проводил в Америку и с которой у него были очень непростые отношения.

— Каково ее будущее?

Бэньбэнь с азартом молодости принял задачу. Прошло несколько минут, и он начал говорить:

— Я видел ее в самолете, затем в машине, за рулем мужчина, с которым она очень весело разговаривала. Кажется, это не Китай. Потом она одна ведет машину, вот — с другим мужчиной. Затем она заболела, в постели, за окном черное небо, встает, открывает чемодан, достает альбом, долго-долго смотрит на фотографию, на ней… — Бэньбэнь останавливается, окидывает взглядом Оуян Цзюэ.