Цифровой журнал «Компьютерра» 2012 № 36 (136) - [12]

Конечно, есть автоматические межпланетные миссии. Они летают буквально по всей Солнечной системе, присылая на Землю снимки невероятных инопланетных пейзажей. Целое подразделение Международного астрономического союза занято тем, что придумывает названия для деталей рельефа планет, спутников и астероидов. Но вряд ли это можно в полной мере считать освоением Солнечной системы. Мы рассылаем вместо себя бездушные железяки, которые возвращают фотографии в искусственных цветах, качественные до нереальности, но не создающие ощущения человеческого присутствия.

То ли дело киносъёмки астронавтов на Луне! Знаменитые кадры: сцена «упал-отжался» с Чарльзом Дюком, молоток и перо Дэвида Скотта, конечно, выход Армстронга... Наличие в кадре человеческой фигуры не только позволяет правильно оценить масштаб (что без неё сделать крайне трудно!). Оно ещё и обещает: началось! Началось то, о чём писали фантасты: на пыльных тропинках далёких планет остались наши следы! Точнее, их следы, но это неважно: там, где прошёл один человек, могут пройти многие, даже я. Ещё лет пять-десять — и на Луну начнут летать регулярные рейсы, ведь на практике доказано, что полёт на Луну является вполне решаемой задачей. Разве это не воодушевляет, не побуждает начать интересоваться чем-то ещё, помимо «Евровидения»?

Обещание оказалось невыполненным, и эпоха ушла, не успев толком наступить. Сорок три года назад человек впервые ступил на Луну. Без малого сорок лет назад он слетал на неё в последний раз — за эту эпоху. Но я, между прочим, далёк от мысли, что по этому поводу следует предаваться грусти. Тема-то ведь действительно была полностью раскрыта. Астронавты программы «Аполлон» доказали, что на Луну можно слетать — неимоверным усилием, которое поддержано гигантскими затратами. Странно было бы ожидать, что из этого подвига вырастут регулярные рейсы. Точно так же и первый трансатлантический перелёт Джона Элкока и Артура Брауна в 1919 году не стал практической основой для будущего коммерческого сообщения по маршруту Европа-Америка.

Герои-разведчики выбрались далеко вперёд, значительно обогнав основные силы, узнали, как оно там, тепло ли, светло ли, пыльно ли, легко ли прыгается. Основные силы пока не спешат двинуться за разведчиками, но это всего лишь означает, что время ещё не пришло. Мы же пока не уходим! Технологии утрачены за сорок лет? Да и бог с ними. Основным силам они всё равно не пригодятся. А вот что им будет вовсе не лишним, так это образ Армстронга, который там побывал, вернулся живым и прожил больше восьмидесяти, доказав возможность звездоплавания.

Жаль, конечно, что лунные экспедиции вдохновляют не только новых космических исследователей, но и антиэнтузиастов, пытающихся опустить двенадцать человек, ходивших по Луне, до своего уровня. Они, вишь, не летали никуда. У них, вишь, флаг колышется. В голливудском павильоне, вишь, дул сильный ветер, но этого никто не заметил. Но что делать; каждый повышает самооценку по-своему. Кто-то лелеет мысль о том, что Армстронг и другие врали, кто-то тешит себя воспоминанием о том, как однажды ехал с Армстронгом в одном автобусе.

Патетически получилось: «Мои встречи с Армстронгом». Извините! Мне просто очень бы хотелось самому туда слетать. Одного не пойму. Почему тогда, на Канарах, я забил карточку фотоаппарата не Армстронгом, Леоновым, Андерсом и Ловеллом, а банальным морским прибоем, которого в моей жизни будут ещё терабайты?

К оглавлению

Голубятня-Онлайн

Голубятня: Слово и дело Сергей Голубицкий

Опубликовано 27 августа 2012 года

Культур-повидло сегодня на совершенно болезненную для меня тему. Надеюсь, читателей она тоже не оставит равнодушными, потому как вылезает в самом неприглядном виде в самые неподходящие моменты в жизни каждого.

Моя больная тема: слова и дела. Что важнее? Я даже не припомню, чтобы что-то другое вызывало в моем «близком кругу» — в семье и среди друзей — более ожесточенных споров, порождало разногласия моё с моими самыми родными и близкими людьми. Причина напряжения — в моем неумении объяснить словами то, что чувствую всем естеством своей души, понимаю, однако, увы, не в силах рационализировать и воплотить в убедительные умозаключения. Эмоции же да неуловимые переживания, сами знаете, мало кого убеждают (и слава богу, что так!)

Попробую, однако, хотя бы описать коллизию. Я безусловно согласен с мнением, что слово обладает таким же разрушительным потенциалом, что и дело. Слово может ранить очень больно. Обидеть и оскорбить. Из-за слова распадались самые счастливые браки, рушились великие дружбы, зачинались мировые войны.

Существует даже иллюзия в общественном сознании, что большинство мировых войн и кровавых противостояний рождались из слов. Это, конечно, не так. Слова вели к дуэлям, перепалкам, перестрелкам и даже хождению стенки на стенку, однако же войны никогда словами не вызывались. Войны вызывают как раз дела, в первую очередь — ущемление экономических и материальных интересов, как бы пошло это не звучало. Даже эпическая Троянская война началась из-за экономического противостояния ионийских эллинских центров молодым диаспорам, поднявшимся по ту сторону Эгейского моря.