Чжуанцзы - [43]

Шрифт
Интервал

— Мало того, что [вы] не оплакиваете умершую, [которая] прожила с [вами, своим] мужем до старости, и вырастила детей. Не слишком ли много [себе позволяете], предаваясь пению, отбивая такт о таз?

— Это не так, — ответил Чжуанцзы. — Могла ли меня не опечалить ее кончина? [Но затем] я задумался о том, что [было] вначале, [когда она] еще не родилась, не только не родилась, но еще не обладала телом, не только телом, но даже и эфиром. Слитая с неразличимым, неуловимым, [стала] развиваться и обрела эфир, эфир развился и обрела тело, тело развилось и обрела жизнь. Ныне же прошла через новое развитие — смерть. Все это сменяло друг друга, как времена года: весна и осень, лето и зима. И я понял, что плакать и причитать, когда она покоится в огромном доме; значит не понимать жизни. Поэтому и перестал.


Дядя Урод и Дядя Неразумный Одноногий {4} осматривали холм — Обитель мертвых, где покоился Желтый Предок в пустынных местах на горе Союз Старших Братьев. И вдруг на левом локте [у Неразумного Одноногого] появилась опухоль {5}, и он задумался с удивлением, [будто] испугался.

— Страшишься ее? — спросил Урод.

— Нет, — ответил Неразумный Одноногий. — Чего мне страшиться? Ведь жизнь [нами лишь] одолжена. Взяли в долг и живем, живущие — прах. Жизнь и смерть, [что] день и ночь. Мы с тобой посетили [того, кто уже] прошел через изменение. Почему же мне страшиться изменения, когда оно меня коснулось?


Подходя к Чу, Чжуанцзы наткнулся на голый череп, побелевший, но еще сохранивший свою форму. [Чжуанцзы] ударил по черепу хлыстом и [обратился] к нему с вопросами:

— Довела ли [тебя] до этого, учитель, безрассудная жажда жизни или секира на плахе, когда служил побежденному царству? Довели ли тебя до этого дурные поступки, опозорившие отца и мать, жену и детей или муки голода и холода? Довела ли тебя до этого смерть, [после многих] лет жизни? — сказав это, Чжуанцзы лег спать, положив под голову череп.

В полночь Череп явился [ему] во сне и молвил:

— Ты болтал, будто софист. В твоих словах — бремя [мучений] живого человека. После смерти их нет. Хочешь ли выслушать мертвого?

— Да, — ответил Чжуанцзы.

— Для мертвого, — сказал череп, — нет ни царя наверху, ни слуг внизу, нет для него и смены времен года. Спокойно следует он за годовыми циклами неба и земли. Такого счастья нет даже у царя, обращенного лицом к югу.

Не поверив ему, Чжуанцзы спросил:

— А хочешь я велю Ведающему судьбами возродить тебя к жизни, отдать тебе плоть и кровь, вернуть отца и мать, жену и детей, соседей и друзей?

Череп вгляделся [в него], сурово нахмурился и ответил:

— Кто пожелает сменить царственное счастье на человеческие муки!


Янь Юань отправился на Восток, в Ци, и Конфуций опечалился.

Цзыгун сошел с циновки и задал вопрос:

— Осмелюсь ли [я], ничтожный ученик, спросить, почему [Вы], учитель, опечалились, когда Хой отправился на Восток, в Ци?

— Вопрос ты задал хорошо! — ответил Конфуций. — [Я], Цю, одобряю слова, когда-то сказанные Гуаньцзы: «В малый мешок не вместить [ничего] большого, с короткой веревкой не зачерпнуть [воды] в глубоком [колодце]». Да, это так. Телом [человек] следует за тем, что предназначено судьбой, ничего не добавишь, ничего не убавишь. Я опасаюсь, что Хой заговорит с правителем Ци о пути Высочайшего, Ограждающего, Желтого Предка, станет повторять речи Добывающего Огонь Трением и Священного Земледельца. [В этих идеалах] царь будет искать себя, но не найдет. А не найдя, станет подозревать Хоя, а заподозрив, казнит. Разве ты не слышал [о том], как в старину в окрестностях [столицы] Лу опустилась морская птица {6}. Лусский правитель сам ее встретил и устроил для нее пиршество в храме предков. Чтобы усладить [ее] музыкой, исполнили девять [тактов мелодии «Великое] Цветение»; чтобы угостить, приготовили жертвенных животных {7}. Но у птицы рябило в глазах, [она] грустила, не решилась проглотить ни одного куска, не смогла выпить ни одной чарки и через три дня умерла.

Вот что значит кормить птицу тем, чем питаешься сам, а не тем, чем кормится птица. Ведь чтобы кормить птицу так, как она кормится сама, нужно [предоставить ей] гнездиться в глухом лесу, бродить по отмелям, плавать по рекам и озерам, кормиться угрями и мелкой рыбой, летать в косяке и опускаться, отдыхать на приволье. Ведь ей человеческая речь неприятна, что [ей] делать среди этого шума? [Если] исполнять «Восход солнца» и девять [тактов мелодии «Великое] Цветение» на берегах [озера] Дунтин, то птицы от них разлетятся, звери разбегутся, рыба уйдет в глубину. Только люди, заслышав их, окружат [певцов] и станут на них смотреть.

Рыба под водой живет, а человек под водой умирает. [Они] друг от друга отличаются, а поэтому любят и ненавидят не одно и то же. Поэтому-то прежде мудрые не считали одинаковыми ни способности, ни занятия. Названия [у них] отражали сущность, а должное соответствовало [природе]. Поэтому и говорили, что [тогда] порядок был разумным, а счастье — прочным.


Лецзы, странствуя, решил закусить у дороги и заметил столетний череп. Отогнув полынь и указав на него, Лецзы сказал:

— Только мы с тобой и понимаем, что нет ни рождения, ни смерти. Обрел ли ты действительно печаль [смерти]? Обрел ли я действительно радость [жизни]?


Еще от автора Чжуан-цзы
Даосские чтения: Изречения древнекитайских мудрецов

Слово «Дао» лучше всего переводить как Путь. Его следует считать первым принципом, откуда всё исходит и куда всё возвращается.В наше время на Западе очень многие люди обращаются к учениям древнекитайских мудрецов, чтобы получить ответы, которые они не могут отыскать в своей культуре. Тем, кто ступил на путь духовного развития, недостает попутчика. Книга «Даосские чтения: изречения древнекитайских мудрецов» станет для вас замечательным товарищем на пути самопознания. Она откроет вам высоту и глубину духовной жизни.В этой книге вы познакомитесь с глубокими и загадочными изречениями Лао-Цзы, ироничными остротами Чжуан-Цзы, духовными поисками Ли-Цзы и Ян-Чу, деликатной мудростью Конфуция и Менг-Цзы.


Изречения

В сборнике представлены избранные высказывания и афоризмы великого китайского мыслителя.


Чжуан-цзы

Книга содержит полный перевод одного из  важнейших даосских канонов и замечательных памятников мировой философской мысли — «Чжуан-цзы». Перевод выполнен известным русским китаеведом В. В. Малявиным и учитывает новейшие достижения мировой синологии в области исследования даосский текстов.


Рекомендуем почитать
Зеркало ислама

На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.


Ломоносов: к 275-летию со дня рождения

Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.


Русская натурфилософская проза второй половины ХХ века

Русская натурфилософская проза представлена в пособии как самостоятельное идейно-эстетическое явление литературного процесса второй половины ХХ века со своими специфическими свойствами, наиболее отчетливо проявившимися в сфере философии природы, мифологии природы и эстетики природы. В основу изучения произведений русской и русскоязычной литературы положен комплексный подход, позволяющий разносторонне раскрыть их художественный смысл.Для студентов, аспирантов и преподавателей филологических факультетов вузов.


Онтология поэтического слова Артюра Рембо

В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.


Война и Церковь

«…У духовных писателей вы можете прочесть похвальные статьи героям, умирающим на поле брани. Но сами по себе «похвалы» ещё не есть доказательства. И сколько бы таких похвал ни писалось – вопрос о христианском отношении к войне по существу остаётся нерешенным. Великий философ русской земли Владимир Соловьёв писал о смысле войны, но многие ли средние интеллигенты, не говоря уж о людях малообразованных, читали его нравственную философию…».


Ноосферный прорыв России в будущее в XXI веке

В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.