Чужой разум. Осьминоги, море и глубинные истоки сознания - [26]

Шрифт
Интервал

. Он задался вопросом: каково это — быть летучей мышью? Вероятно, у летучей мыши есть какое-то самоощущение, но совсем не такое, как у нас. Слово «такое», впрочем, вводит в заблуждение — оно внушает мысль, будто проблема сводится к сходствам и различиям: одно ощущение похоже на другое ощущение. Но дело не в сходстве. Дело вот в чем: у нас есть переживания для множества аспектов нашей жизни. Когда мы просыпаемся, глядим на небо, едим — всему этому сопутствуют определенные переживания. Необходимо понять, как это устроено. Но если мы беремся рассмотреть этот вопрос с эволюционной, градуалистской точки зрения, это заводит нас в странные дебри. Как переживание могло зародиться постепенно? Может ли животное наполовину ощущать себя животным?

Эволюция опыта

Здесь я собираюсь пролить свет на эти проблемы. Я претендую не на то, чтобы разрешить их полностью, но лишь на то, чтобы приблизиться к цели, поставленной Джеймсом[89]. Я поставлю вопрос так. Субъективный опыт — ключевой феномен, требующий объяснения, самый факт того, что мы как-то переживаем свое существование[90]. Иногда в таких случаях говорят об объяснении сознания — субъективный опыт и сознание вечно путают. Я же рассматривают сознание как одну из форм субъективного опыта — но не единственную его форму. Чтобы обосновать это различие, возьмем, например, чувство боли. Чувствуют ли боль кальмары? А раки и пчелы? Для меня этот вопрос означает: ощущает ли кальмар физическую травму? Чувствует ли он себя плохо в таком случае? Этот вопрос часто выражают в форме вопроса, есть ли у кальмаров сознание. Мне такая постановка вопроса всегда казалась ошибочной — от кальмаров слишком многого хотят. В старинной терминологии, если у осьминогов и кальмаров есть какое-то самоощущение, то они существа, наделенные чувствами. Чувства предшествуют сознанию. Но откуда берется чувствительность?

Это не бестелесная субстанция «души», которая каким-то образом прилагается к физическому миру в представлениях дуализма. Это и не начало, пронизывающее все мироздание, согласно верованиям панпсихизма[91]. Чувствительность как-то возникает в ходе эволюции восприятия и действия; она подразумевает живую систему, у которой есть мироощущение. Однако если использовать этот подход, мы немедленно сталкиваемся с главной трудностью: эти способности распространены настолько широко, что встречаются отнюдь не только у тех организмов, которым обычно приписывают субъективность того или иного рода. Даже бактерии, как мы увидели в главе 2, способны воспринимать мир и действовать. Можно утверждать, что реакция на стимулы и управляемый обмен химических веществ через границы суть элементарные основы жизни как таковой. Так что же, все живые организмы обладают той или иной степенью субъективности? Не то чтобы я считал такой вывод безумным, но он, безусловно, потребует экстраординарных усилий, чтобы его обосновать. Должно быть нечто специфическое в том, как воспринимают мир животные, что отличает их от других организмов.

Один из подходов к этому вопросу — рассуждения о сложности различных видов организмов и их отношений с окружающим миром. Но сложность многообразна, а нам нужен предметный разговор. Рассмотрим теперь один из подобных факторов — я уверен, что он играет роль в этой истории, хотя непросто понять, какую именно. В эволюции животных, наряду с прямым усовершенствованием чувств и действий, присутствует развитие новых видов связи между тем и другим, особенно замыкающих — образующих контур обратной связи.

Для организма наподобие нас с вами существуют привычные явления. На ваш последующий поступок влияет то, что вы чувствуете в данный момент, а на то, что вы почувствуете в будущем, влияет то, что вы в данный момент делаете. Вы читаете, затем переворачиваете страницу, и акт перелистывания страницы меняет то, что у вас перед глазами. Мы имеем об этом сознательное представление и можем это обсуждать, но это переплетение также на более глубинном уровне влияет на природу чувств — во вполне буквальном понимании «чувства».

Возьмем пример систем тактильно-визуального замещения (СТВЗ), технологий для слепых[92]. Видеокамера подводится к пластырю, приклеиваемому на кожу слепого (например, на спину). Оптическая картинка, улавливаемая камерой, трансформируется в энергию (вибрацию или электростимуляцию), которую можно воспринимать кожей. Обучившись пользоваться этим приспособлением, слепые начинают утверждать, что камера позволяет им воспринимать расположение объектов в пространстве, а не просто ритм покалываний на коже. Например, если на вас этот прибор и мимо пробегает собака, видеосистема преобразит движение в определенный ритм покалываний или вибраций, ощущаемый вашей спиной, но при определенных обстоятельствах вы не будете воспринимать это как покалывания спины — у вас сформируется ощущение объекта, движущегося перед вами. Однако это происходит только с теми, кто умеет управлять камерой, действовать и влиять на входящий поток стимулов. Пользователь должен уметь придвигать камеру, менять угол обзора и т. д. Простейший способ это осуществить — прикрепить камеру непосредственно к телу. Тогда пользователь сможет приближать объекты, заставлять их попадать в поле зрения и покидать его. Субъективный опыт тесно связан в данном случае с взаимодействием поведения и сенсорных стимулов. Непрерывная обратная связь между восприятием и действием определяет то, какую форму принимает само чувственное восприятие.


Рекомендуем почитать
Монеты - свидетели прошлого

Новая книга профессора Московского университета Г. А. Федорова-Давыдова написана в научно-популярной форме, ярко и увлекательно. Она представляет собой очерки истории денежного дела в античных государствах Средиземноморья, средневековой Западной Европе, странах Востока, на Руси (от первых «златников» и «сребреников» князя Владимира до реформ Петра 1)„ рассказывается здесь также о монетах нового времени; специальный раздел посвящен началу советской монетной чеканки. Автор показывает, что монеты являются интересным и своеобразным историческим источником.


Летопись электричества

Книга в легкой и доступной форме рассказывает об истории электротехники и немного касается самого начального этапа радиотехники. Автор дает общую картину развития знаний об электричестве, применения этих знаний в промышленности и технике. В книге содержится огромное количество материала, рисующего как древнейшие времена, так и современность с её проблемами науки и техники. В русской литературе — это первая попытка дать читателю систематическое изложение накопленных в течение веков фактов, которые представляют грандиозный путь развития учения об электричестве и его практического применения.


Погода интересует всех

Когда у собеседников темы для разговора оказываются исчерпанными, как правило, они начинают говорить о погоде. Интерес к погоде был свойствен человеку всегда и надо думать, не оставит его и в будущем. Метеорология является одной из древнейших областей знания Книга Пфейфера представляет собой очерк по истории развития метеорологии с момента ее зарождения и до современных исследований земной атмосферы с помощью ракет и спутников. Но, в отличие от многих популярных книг, освещающих эти вопросы, книга Пфейфера обладает большим достоинством — она знакомит читателя с интереснейшими проблемами, которые до сих пор по тем или иным причинам незаслуженно мало затрагиваются в популярной литературе.


Зеленый пожар

Сорняки — самые древние и злостные враги хлебороба. Зеленым пожаром охвачены в настоящее время все земледельческие районы земного шара. В книге рассказывается об истории и удивительной жизненной силе сорных растений, об ожесточенной борьбе земледельца с сорняками и путях победы над грозным противником. - Книга в увлекательной и популярной форме рассказывает о борьбе с самым древним и злостным врагом хлеборобов — сорняками (первое издание — 1981 г). В ней даны сведения об истории и биологии сорняков, об их взаимоотношениях с культурными растениями.


Пчелы. Что человек и пчела значат друг для друга

Пчелы гораздо древнее, чем люди: когда 4–5 миллионов лет назад предшественники Homo sapiens встретились с медоносными пчелами, те жили на Земле уже около 5 миллионов лет. Пчелы фигурируют в мифах и легендах Древних Египта, Рима и Греции, Индии и Скандинавии, стран Центральной Америки и Европы. От повседневной работы этих трудолюбивых опылителей зависит жизнь животных и людей. Международная организация The Earthwatch Institute официально объявила пчел самыми важными существами на планете, их вымирание будет означать конец человечества.


Лаять не на то дерево

Многие традиционные советы о том, как преуспеть в жизни, логичны, обоснованны… и откровенно ошибочны. В своей книге автор собрал невероятные научные факты, объясняющие, от чего на самом деле зависит успех и, что самое главное, как нам с вами его достичь. Для широкого круга читателей.


Дарвиновская революция

Эта книга – синтез эволюционных идей. И тех, которыми могут гордиться ученые XIX века, в том числе Чарлз Дарвин, и тех, что были изложены в современности исследователями общества и культуры. Автор дает подробный и беспримерный по детализации обзор естественнонаучных и религиозных представлений, которые господствовали в просвещенном мире до того, как теория Дарвина заняла свое место в научной картине. Он также описывает драматичные сдвиги, имевшие место в период становления нового мировоззрения, и всесторонне анализирует его влияние на то, как мы рассуждаем сегодня. В формате a4.pdf сохранен издательский макет.


Фантомы мозга

В. С. Рамачандран — всемирно известный невролог, психолог, доктор медицины, доктор философии, директор Исследовательского центра высшей нервной деятельности, профессор психологии и нейрофизиологии Калифорнийского университета в Сан-Диего. В своей книге «Фантомы мозга» автор рассказывает, как работа с пациентами, страдающими неврологическими нарушениями причудливого характера, позволила ему увидеть в новом свете архитектуру нашего мозга и ответить на многие вопросы: кто мы такие, как конструируем образ своего тела, почему смеемся и огорчаемся, как мы обманываем сами себя и мечтаем, что толкает нас философствовать, учиться, творить…