Чужое солнце - [135]

– Что-о?! – Джеймс был потрясен, в этом не было никаких сомнений. Оно и понятно: в нормальных обстоятельствах ему, как одному из руководителей издательского дома, следовало быть в курсе столь важных решений.

– Я просила Ванессу ничего тебе не говорить… ни тебе, ни вообще кому-либо, – пояснила Кло. – По крайней мере, до тех пор, пока все не решится окончательно. Видишь ли… – Приближался решительный момент, и говорить ей стало труднее. Джеймс, не глядя на нее, машинально выдирал из газона травинки; сейчас он был похож на ожидающего приговора преступника. – Видишь ли, я понимаю, что это было, наверное, не совсем правильно, но… Но я просто не знала, что еще можно сделать.

– Понятно. – Он поднял голову и заглянул ей в глаза. На его лице отражались обида и растерянность – ни дать ни взять маленький мальчик, которого ни за что ни про что оставили без сладкого. Точно такой же взгляд был у него много месяцев назад – в Нью-Йорке, в гостинице, сразу после разговора с Мэгги.

И за день до того, как он признался мне, что влюблен, припомнила Кло и почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Господи, как же все это несправедливо!

– Прости меня, если можешь, – сказала она тихо.

– Ты… твердо решила? – Его голос был хриплым от волнения и боли.

Кло кивнула.

– А если я попрошу тебя остаться?

– Я думаю, это будет не самая хорошая идея.

Джеймс снова опустил голову.

– Это я должен просить у тебя прощения, – проговорил он глухо, и Кло вдруг поняла, что он плачет. – Я знаю, что я… – Джеймс запнулся, подыскивая слова. – …Что от меня тебе было мало прока. Я не принес тебе счастья.

– Ну что ты, что ты! Ведь и я тоже… не особенно. Зато мне было с тобой очень хорошо, правда!

– А можно мне будет иногда с тобой видеться? Я же наверняка буду приезжать в Нью-Йорк по делам…

– Видеться?.. – Кло сначала заколебалась, но потом вспомнила, что́ она себе обещала. – Конечно. Если будешь в Нью-Йорке, обязательно загляни ко мне в офис. Быть может, мы даже пообедаем вместе, но… не более того.

– Ах!.. – В его устах это коротенькое восклицание звучало как крик боли. – Да, наверное, ты права. Прости, с моей стороны это было глупо.

– Не глупо. Просто… – Кло тоже готова была заплакать, но изо всех сил сдерживалась – почему-то ей вдруг вспомнилось, что у нее при себе нет ни салфеток, ни носового платка. – Просто я хочу дать себе еще один шанс, понимаешь? Шанс кого-то встретить… – Она почувствовала, как с каждым словом крепнет ее решимость. – Кого-то, кому буду нужна только я, и никто больше.

Выражение лица Джеймса красноречиво свидетельствовало о том, что он не пришел в восторг, представив ее с другим мужчиной, однако ничего не сказал. Вместо этого Джеймс очень тихо спросил:

– Когда ты улетаешь?

– В понедельник. – Кло увидела, как он побледнел: сегодня была пятница, и день уже наполовину прошел. – Журналом пока займется Ванесса, а я буду поддерживать с ней связь, чтобы координировать два издания – наше и американское. Впрочем, через пару недель у британской «Идеальной женщины» появится новый главный редактор, и я буду сотрудничать уже с ним. Собственно говоря, я уже знаю, кто это будет, и ни капельки не возражаю. Она – настоящая профессионалка.

– Но она – не ты… – Кучка выдернутой травы рядом с Джеймсом продолжала расти.

– Да, она – это не я, но и я тоже не Мэгги.

– Не Мэгги, – подтвердил он. – Именно поэтому я тебя и полюбил.

– Я знаю. – Кло шмыгнула носом. – Но ты любишь и ее тоже, а мне половинки тебя мало. Возвращайся к ней, – предложила она в приливе великодушия. – Возвращайся, я не обижусь.

– Даже если бы я точно знал, что хочу вернуться, я все равно не уверен, что она примет меня обратно…

– Но ты не знаешь…

– Не знаю. – Он покачал головой. – Видишь, я даже не знаю, чего хочу сам!

Подобный поворот беседы сильно расстроил Кло, но вместе с тем она уверилась, что поступает совершенно правильно.

– Ты не знаешь даже, нужна ли тебе я и моя любовь, – произнесла она утвердительно.

Джеймс не ответил. Они долго молчали, потом он тряхнул головой.

– Ненавижу прощания! – сказал Джеймс, и Кло подумала, что сейчас он совершенно не напоминает того успешного, уверенного в себе издателя, с которым она познакомилась меньше года назад.

– Прощания ничего не значат, – сказала она, чувствуя себя очень старой и мудрой. – Потому что прощаясь, ты расстаешься с тем, что все равно прошло, – добавила она философски.

– Нет, – возразил он. – Потому что сейчас я прощаюсь с будущим, которого не будет. Точнее, будущее-то будет, просто в нем не будет нас.

– Не будет, – согласилась Кло, снова почувствовав тупой укол в сердце. – Именно это я и пыталась тебе сказать с самого начала, когда говорила, что уезжаю.

– Наверное, мне не нужно было в тебя влюбляться. Ведь это из-за меня ты попала в такую сложную ситуацию.

– Я знала, на что иду, – ответила она. – Я знала, что у тебя есть жена и ребенок, но все равно не остановилась… Я действовала с открытыми глазами, во всяком случае, поначалу. И только потом, когда мне перестало нравиться то, что я вижу, я притворилась, будто ничего не замечаю. Нет, тебя я ни в чем не виню, – поспешно добавила Кло. – Скорее наоборот… как ни странно, именно ты показал мне, что я могла бы иметь, сложись моя жизнь иначе, и теперь мне хочется все-таки найти то, что принадлежит мне. Не украсть, а именно найти. И знаешь, я уверена: мне будет проще это сделать, если тебя не будет поблизости, если ты не будешь все время напоминать мне о… Да и тебе без меня тоже будет легче, – решительно закончила она и, подавшись вперед, легко поцеловала его в искривленные страданием губы. – Мне пора, – добавила Кло и встала, отряхивая юбку. – Я прошу тебя только об одном: не звони мне, не пиши, не пытайся связаться со мной ни по электронной почте, ни другими способами. Отпусти меня на свободу, дай мне идти моим собственным путем, ладно? – Она в последний раз посмотрела на Джеймса, который по-прежнему сидел на траве, потом перевела взгляд на других людей, которые сидели поблизости с бутербродами и стаканами кофе и пепси, наслаждаясь нормальной, повседневной едой. – Вряд ли я тебя когда-нибудь забуду, – проговорила Кло задумчиво. – Наверное, частичка твоей души всегда будет принадлежать мне, но это будет всего лишь частичка… а я хочу большего. Кто знает, быть может, я хочу слишком многого, но я все равно намерена попробовать.