Чужое солнце - [12]

– Извините, – пробормотала Кло.

– Ничего страшного. Со мной все в порядке. – Он потер лоб и рассмеялся. – Сегодня мы с вами уже один раз столкнулись, помните?

– Еще раз извините. Иногда я бываю довольно… неловкой.

– Вот уж нет. Это я был виноват.

– Нет, я! – возразила она, отворяя двери конференц-зала и сопровождая его до приемной.

– Кстати, мне нравится ваше платье. Сразу видно, что у вас есть стиль. – Он широко улыбнулся и еще раз пожал ей руку.

– Спасибо. – Кло широко улыбнулась, не в силах скрыть удовольствие.

– Хотелось бы мне поскорее взглянуть на модные странички вашего журнала, – добавил Джеймс так тихо, что секретарша в приемной не услышала ни слова, как ни старалась. В его тоне Кло почудился скрытый намек, но потом она решила, что ошиблась. С чего бы Джеймсу Слейтеру на что-то намекать? И все же когда Кло возвращалась на свое рабочее место, голова у нее слегка кружилась. Но виновато в этом было, конечно, только безумное, безумное утро, подарившее ей нежданный успех.

4

В том, что Джеми не вернулся домой достаточно рано и не помог ей уложить Натана в постель, не было ничего нового, но сегодня это раздражало Мэгги сильнее обычного.

– Ну вот, – сказала она вслух, делая над собой усилие, чтобы перестать думать о муже и сосредоточиться на ребенке. – Ужин готов.

Она только что приготовила второе суфле – главным образом для того, чтобы проверить рецепт, однако в глубине души Мэгги все же надеялась, что с помощью его чудодейственных свойств ей удастся возбудить Джеми и залучить его в постель. Одному богу известно, что́ способно это суфле сделать с шестилетним мальчуганом, мрачно подумала она.

Натан, не подозревавший, что на ужин ему достанется блюдо из категории «Детям до шестнадцати…», увлеченно играл с Пятницей, посадив песчанку на стол. Нос зверька то и дело морщился, ловя аппетитные запахи, и Мэгги подумала, что, будь у них в доме пара песчанок, она могла бы испытать блюдо-афродизиак на них. Впрочем, и одной крысы ей было более чем достаточно.

– Придется тебе отнести Пятницу в спальню, иначе ты не поешь нормально, – сказала она, старательно пряча раздражение. – И вообще, ему на столе не место.

– Но ведь ему же интересно! Он исследует мир, понимаешь, мама?

– Он может исследовать все, что захочет, но только после того как ты поужинаешь. Отнеси его на место.

– О’кей, мам. – Натан сорвался с места и, бережно прижав Пятницу к груди, вприпрыжку понесся по лестнице в свою спальню, чтобы посадить зверька в клетку. Когда он снова вернулся в кухню, Мэгги поставила перед ним тарелку с половинкой суфле и положила несколько ложек тушеных бобов. Сын посмотрел на нее просительно.

– А можно мне добавки?

– Съешь сначала это.

Натан с энтузиазмом принялся за еду, однако после первых ложек заметно сбавил темп, а вскоре и вовсе остановился. Между тем, количество бобов и суфле на его тарелке почти не уменьшилось, хотя теперь они были перемешаны, образовав розовато-коричневую массу не слишком аппетитного вида.

Мэгги слегка приподняла бровь.

В ответ Натан тоже приподнял бровь и снова взялся за ложку, громко чавкая и хлюпая. Наконец он доел и, тщательно вылизав тарелку, с торжеством поставил на стол.

– Натан!

Мальчуган улыбнулся.

– Я все съел, мамочка.

Этот ребенок из меня просто веревки вьет, подумала Мэгги, но сердиться на сына у нее не было сил.

Когда Натан уже лежал в постели, Мэгги наполнила ванну, зажгла несколько ароматических свечей и, налив себе большой бокал красного вина, погрузилась в воду. Несколько пузырьков, щекоча кожу, поднялись откуда-то из-под ее спины. Глядя, как они покачиваются на воде рядом с ней, Мэгги почему-то подумала, что если сейчас она втянет живот, то над водой останутся только ее груди, а если надует, то станет похожей на беременную. Вздохнув, она выпрямила ноги и положила их на бортик ванны. Ноги у нее были изящные и стройные, а кожу покрывал красивый светло-коричневый загар, который она приобрела за позапрошлую неделю, когда они втроем ездили отдыхать в Тоскану.

Потом Мэгги вспомнила, как несколько лет назад, еще до рождения Натана, они с Джеми ездили вместе в Нью-Йорк. Останавливались они не в гостинице, а у друзей, которые уступили ей абонемент на несколько занятий в тренажерном зале. Как-то раз, когда она переодевалась после тренировки, в раздевалку вошла очень привлекательная фитнес-инструкторша. Мэгги хорошо слышала, как та, разговаривая со своими учениками, восхищалась какой-то женщиной. «У нее просто прелестные ноги! – повторяла она снова и снова. – Стройные, изящные, гибкие – совсем как руки, можете себе представить? А какие у нее пальцы на ногах! Прямые, длинные, совсем не такие, как у большинства! Она специально носит открытые сандалии на ремешках, чтобы все видели, какие у нее красивые ноги, и на мужчин это действует безотказно. Я не раз сталкивалась с ней в кафе и сама это видела. Мужики таращатся на ее ноги как загипнотизированные, точно вам говорю! Да, у нее очень приятное лицо и просто божественная фигура, но все смотрят только на ее ноги, и это действительно нечто потрясающее!»

Мэгги до сих пор помнила этот случайно подслушанный разговор, помнила воодушевление фитнес-инструкторши и ее умение подмечать любые мелочи. Именно тогда она твердо решила, что впредь будет поддерживать самые высокие эстетические стандарты, не отступая от них ни на йоту и не опуская раз и навсегда установленной планки. И конечно, она будет всегда следить за своими ногами.